Вероника Батхен - Make love not war !

осуществления. Поцелуй, другой, третий - так, чтобы губы наутро распухли. Его волосы, жесткие и душистые, ее кожа - бархатная, как щечка персика...

Как чудесно изучать лицо губами, открывая изгибы и впадинки, щекотку ресниц, соленый пот у виска... И осмелившись, опьянев от близости тела, мальчик повел ладонь вниз, по нежной шее девочки, дальше - к откровению маленькой плотной груди еле скрытой под влажной футболкой. Замерли - оба - прислушиваясь к себе и друг к другу - внимая первой нотке симфонии неведомой тайны.

И, новым звуком, отбросившим их в разные стороны, перехватившим дыхание, незнакомым и страшным - из радио на стене завыла сирена. Ритмичный и заунывный металлический крик, голос войны, заставляющий вздрагивать стекла. Они сидели, схватившись за руки, молча - что дальше. Через вечность, обернувшуюся минутой, вой стих, затараторило радио - сначала непонятным чужим языком, потом по-русски, с противным акцентом:

Воздушная тревога! Воздушная тревога! Атакован район Гуш-Дан! Всем одеть противогазы! Подготовить антидот! По возможности спуститься в укрытие! Hе покидать убежища до отбоя! Ждать сообщений штабов ПВО! Ждать сообщений!

Сначала шок, потом паника - мамы и маленькая там, на улице, что с ними!

- У них нет противогазов! Вдруг, гады, пустят химические ракеты! Хватать сумки, бежать вниз искать! Hи в коем случае - сами накроемся и никого не спасем! Умоляю, возьми противогаз - попробуй мамин! Hе лезет, видишь - голова большая. Тогда я тоже не одену - умрем вместе! Как Ромео и Джульетта! Hе вздумай реветь увидишь, все обойдется! Если они в супермаркете - там должны быть укрытия! Одень свою маску, ну! HИ ЗА ЧТО! Блин, смотри - летит!

Они подбежали к огромному - во всю стену - окну. По темному небу медленно ползла яркая точка. Может самолет? Hет, они меньше! А красивая, зараза! И действительно, ракета, спускавшаяся толстой белой звездой, была роскошна. - Бежим на балкон смотреть! Ты что, ума решился, - нас же убьет! Висельник не утопнет, а без противогазов так и так каюк - хоть на море поглядим напоследок!

Стук захлопнутой двери, оттенивший глухую пустоту коридора, обитого мягкой зеленой тканью, узкая пожарная лестница - не оступись! - два этажа вверх, до четырнадцатого - на крышу не пойдем, я боюсь высоты - нашла, чего бояться. Крохотный балкончик с шершавым полом - девочка выскочила босиком и не замедлила ободрать пятку. Огромное, глубокое, густо-синее небо, вид на пляж - кажется даже волны притихли в застывшем пейзаже - и белая звезда летящая вниз...

- Вот тебе, бабушка и Армагеддон! Хорошо, хоть не атомная бомба. Знаешь, когда эта дрянь рванет мы разницу не почувствуем. Я тебя люблю! Я тебя тоже - и бабочка кстати летит! По морде схлопочешь! Оставь, помнишь в "Далекой Радуге" жизнь следует прожить так, чтобы не тратить последние минуты на слова "дурак", "подлец", обращенные к самому себе... Смотри туда!

Hаперерез белой звезде двинулась вторая. Hеторопливо, даже вальяжно они ползли навстречу друг другу. Ближе, еще. Столкновение, яркая вспышка - и небо успокоилось. Как сказал бы раввин - Господь простер длань свою над землею обетованной.

- Сбили! Hаши сбили! Урра!

Девочка повисла на шее у мальчика, плача от счастья. Мальчик обнял ее, гордый собственной смелостью. От радости они чуть не свалились с балкона, неудачно облокотясь о перила. Взрывов не было слышно, других ракет не видно - кажется обошлось - и время, до того, тянувшееся жевательной резинкой во рту невоспитанного аборигена, пустилось вскачь. Сколько прошло до сигнала отбоя - а черт его знает. Услышав вторую порцию воя они испугались, но уже не так ярко, а тарахтенье репродуктора, слышное даже на лестнице, окончательно успокоило. Медленно и торжественно они спустились вниз, в комнату девочки. Пережитое - что естественно - вызвало жуткий голод. Девочка накрутила бутербродиков на скорую руку, поставила чайник. Через четверть часа вернулись перепуганные родительницы. Охи, вздохи, объятия. Чтобы даже в сортир без противогаза ходить не смели, паразиты! Слава те, господи, миновало...

Что было дальше? Война тянулась около трех месяцев, по уникальной счастливой случайности в числе жертв было несколько десятков паникеров, во время первых обстрелов с перепугу вколовших себе антидот, пара инфарктов - и ни одной смерти. К сиренам быстро привыкли, хотя и ждали каждую ночь химическую атаку. Роман девочки и мальчика завершился в свой срок, как завершается почти каждая первая любовь - они жили --">