Сергей Пантелеевич Мавроди - Искушение. Сын Люцифера

С.П. МАВРОДИ Искушение. Сын Люцифера

Ангел

Ангел грешный, ангел мой!

Захвати меня с собой.

Унеси меня домой —

Там сокрой.

Над широкою рекой,

Над текучею водой

Ты мне песенку пропой,

Успокой.

Что, мол, горе не беда,

Что надежда есть всегда,

И от кривды нет вреда

Иногда.

Что, мол, скоро, скоро, брат!

Мы прибудем в дивный град,

Где нам всякий будет рад —

Прямо в ад!

……………………………

Расскажи мне, ангел тьмы,

Про разбитые мечты

И про белый след судьбы

У кормы.

Расскажи, как предают,

Как в глаза любимым лгут.

И какого цвета кровь

У иуд.

Хорошо у вас в аду?

Ладно, как-нибудь зайду.

Загляну на огонёк,

Забреду.

Ты спешишь? Ну что ж, прощай.

Но, смотри, не забывай!

Иногда хоть навещай.

Прилетай!

Ветерок прошелестел —

Ангел светлый прилетел.

За плечом моим стоит —

И молчит.

Ну, скажи хоть что-нибудь!

Посоветуй отдохнуть

Да удачи нагадай —

Пожелай!

Как устал я, ангел мой,

От дороги от земной!..

От трудов и от забот,

От невзгод.

Грешен я… А впрочем, что ж!

Ничего уж не вернёшь.

Возвращайся лучше в рай —

И прощай.

Ветерок прошелестел,

Ангел тёмный прилетел.

За другим плечом стоит

И — молчит.

Джек

1.

Намаявшийся за день Фёдор сидел, не шевелясь, на шатком складном стульчике у еле тлеющего костра, зачарованно смотрел на его медленно мерцающие красноватые угли и самоотверженно боролся со сном. Глаза слипались. Спать хотелось зверски. Вот встать сейчас, добрести кое-как до палатки, залезть в неё, плюхнуться на надувной матрас и немедленно заснуть! Ну, комаров ещё только сначала в палатке перебить. Их, впрочем, в этот теплый июльский вечер почти не было.

Фёдор почувствовал, что ещё совсем немного, и он так и сделает. Вот прямо сейчас подойдёт к палатке, расстегнёт её…

Он встряхнул головой и резко, рывком встал (стульчик при этом опрокинулся). Подошёл, пошатываясь, к висевшему на соседнем дереве умывальнику, наклонился слегка и начал умываться. Несколько пригоршней холодной воды в лицо — и он почти полностью пришёл в себя. Спать, тем не менее, всё равно хотелось. Однако спать ему было никак нельзя. Надо было ещё ехать проверять донки.

Он спать в конце концов сюда приехал или рыбу ловить? Выспаться и дома можно. Или завтра днём. Благо, времени полно. Днём всё равно жара, делать нечего. А если не поехать сейчас, то живец до завтра наверняка пропадёт. Зря, что ль, ловил? Да и на донки, может, кто попался — снять надо. Целый день же не проверял! В общем, надо ехать. На-до! Нечего сачковать!

Подгоняя себя этими бодрыми мыслями, Фёдор взял стоявшее в стороне ведёрко с живцом и начал медленно, не спеша, спускаться по тропинке вниз к воде. Джек, огромный чёрный дог, спавший до этого у костра, тут же проснулся, вскочил и побежал рядом.

Фёдор подошел к своей резиновой лодке, поставил на траву ведёрко и столкнул лодку в воду. Ветра не было, и лодка неподвижно замерла у самого берега. Фёдор вернулся за ведёрком и, осторожно держа его в руке, аккуратно ступил в лодку одной ногой. Присел, балансируя, на мягкий борт (черт! надо подкачать; ладно, потом), подождал, пока в лодку не запрыгнет Джек, и сильно оттолкнулся от берега другой ногой. Сразу сел, слегка качнувшись, на деревянную скамейку (Джек внимательно следил за ним), зажал ногами ведёрко, чтобы не опрокинулось, опустил в воду вёсла и начал неторопливо грести.

Течения почти не было, так что грести было легко. Лодку практически не сносило. Ярко светила луна, всё вокруг было прекрасно видно.

Фёдор быстро пересёк неширокую в этом месте реку и заплыл в хорошо знакомую мелкую песчаную бухту. Лодка мягко ткнулась носом в пологий берег. Фёдор встал и, хотя было совсем тихо, сначала выбросил на песок привязанный к носу лодки тяжёлый камень. Так… на всякий случай. Чтобы лодку не унесло. (Мало ли… А то отойдёшь, а тут как раз ветер поднимется.)

Потом поднял ведёрко с живцом и, переступив через борт, вышел на берег. Выскочивший раньше Джек крутился рядом. Фёдор свободной рукой небрежно подтянул слегка на песок пустую лодку, похлопал себя по карманам (так!.. нож… пакет для рыбы, — хм! «для --">