Артур Ашер Миллер - Бобры

Артур Миллер Бобры

Когда человек подошел, в пруду, обычно безмолвном, как стакан воды, раздался всплеск. Тяжелый всплеск, гораздо громче, чем от лягушки или выпрыгнувшей рыбы. Потом вода успокоилась и снова стала гладкой, как зеркало. Человек подождал, но было тихо. Он прошел по берегу — не видно ли где следов, — постоял, прислушался. В глаза ему бросился пень в дальнем конце пруда. Он пошел туда и увидел поваленный тополь с обкусанной макушкой и обкусанный пень. У него завелись бобры. Чужаки вторглись в его уединение. Окинув взглядом берег, он насчитал шесть деревьев, поваленных за ночь. Еще сутки, и склон над прудом станет похож на лесосеку. Еще два дня — и картина будет такая, словно здесь поработал бульдозер и снес красивый лесок, годами окаймлявший пруд. В свое время он с изумлением осматривал уничтоженный лес на участке Уиттлеси — эти пять гектаров выглядели так, как Аргоннский лес после артобстрела в Первую мировую войну. Рощу над прудом он должен был защитить.

Он опять повернулся к воде и увидел на поверхности плоскую голову плывущего грызуна. Застыв, наблюдал, как животное подплыло к узкому концу пруда и нырнуло, выбросив к небу кожистый хвост и на прощание шлепнув им по воде перед тем, как исчезнуть. Он подошел ближе к берегу и разглядел под отражающей небо гладью очертания хатки. Невероятно. Они построили ее за ночь: накануне он купался тут с Луизой, и еще ничего не было. По спине пробежал холодок изумления — узурпаторы! Он вспомнил, как где-то прочел, давно еще, что помет бобра токсичен. Теперь не поплавать здесь, как они плавали тридцать лет, наслаждаясь чистотой воды, отфильтрованной песком и пригодной для питья, — это подтвердил когда-то анализ.

Он быстро пошел к дому, взял ружье, коробку патронов и торопливо спустился к пруду. Обошел его и встал напротив хатки. Солнце стояло низко, и он мог разглядеть ее — стенку, сложенную из тонких веток, которые бобр отгрыз от поваленных деревьев, и заштукатуренную донным илом. Скорее всего, грызун отдыхал сейчас на полке внутри домика. Человек прицелился и выстрелил в воду рядом с хаткой выстрел отдался эхом, вода ответила фонтанчиком светлых брызг. Он ждал. Через несколько минут показалась голова. Предполагая конфронтацию, человек перезарядил ружье он не собирался убивать бобра, но хотел вселить в него неуверенность, чтобы он ушел. Еще раз выстрелил в воду. Плоский хвост поднялся над поверхностью и исчез. Человек ждал. Через несколько минут голова появилась вновь. Бобр плыл — возможно, обеспокоенный, но уверенно и целеустремленно плыл к четырнадцатидюймовой переливной трубе, стоявшей в пяти или шести футах от противоположного берега. Там, с вызовом — или просто не обращая внимания на человека, — он перекусил ореховый куст, росший на берегу, взял в зубы, подплыл к трубе и, поднявшись над водой, засунул весь куст в трубу. Потом нырнул, вынырнул с комом ила и водорослей в лапах и засунул в трубу поверх куста. Он хотел остановить слив. Поднять уровень воды в пруду.

С недоумением понаблюдав за напряженной работой на другом берегу, человек присел на корточки и задумался над этой загадкой. Обычно бобр перегораживает ручей плотиной, чтобы образовался пруд, где он может построить хатку и растить потомство в безопасности от врагов. При этом строительстве он сводит большой участок леса: сучья идут на плотину и хатку, кора и листья поваленных деревьев — на корм. Но у этого работничка уже готов глубокий пруд для хатки. И дом он себе построил. Зачем же затыкать трубу и поднимать уровень воды? Инженерный замысел вызывал восхищение, но был совершенно бессмыслен. Человек с огорчением наблюдал за работой животного и спрашивал себя, не следует ли положиться на мудрость природы как источника высшей логики и порядка, безумно нарушаемых людьми по причине алчности и легкомыслия. Но бобр вел себя как идиот, воображая, что устраивает пруд, хотя пруд уже существовал. Человек прицелился в воду поближе к бобру — напомнить ему еще раз, что его деятельность нежелательна, выстрелил, увидел, как поднялся хвост, хлопнул по воде и скрылся. Минуты через две идиот вынырнул и вернулся к прерванному занятию. Хозяин пруда почувствовал себя слабым перед лицом этой настойчивости, одержимости, так не похожей на его бесконечные сомнения. Нужен совет знающего человека так или иначе, от оккупанта надо избавиться.

Таким человек был Карл Мелленкамп, сын --">