Дмитрий Львович Быков - Рассказы и стихи из журнала «Саквояж СВ»

— Да ничем не думала, четвертый курс… Чем они все думают…

— Ну, может, в кровати что-нибудь особенное? Знаешь, бывает и такая привязанность, через это… — Коробов подмигнул и достал из сумки бутылку «Хеннесси».

— В кровати там… — Сергей усмехнулся. — Я знаю, короче, что там в кровати. В кровати я бы как-нибудь… переиграл бы. Нет, он на жалости держит. Истерики все ей устраивает. То орет, то клянется: я без тебя… на второй день повешусь…

— Но не бьет хоть?

— Какое бьет… Если бы он ее раз ударил, я бы выследил и все оторвал бы.

— А что, познакомить вас она не хочет?

— Ты что, она сразу в слезы… Она серьезная вообще, с ней легко не может быть. Я думал сначала — так, ну, разово. А потом оба влипли — ты что. Она вообще не из этих, что обычно… Я вообще у нее всего третий, представляешь? Двадцать три года, и третий, да?

Воистину в беседе с попутчиком мы бываем откровенней, чем на исповеди. У Сергея настырным модным звоном заявил о себе телефон. Он мельком глянул на определившийся номер и сделался суров.

— Да… Да, малыш. (Коробов еле удержался от победительной улыбки: он знал, точно знал, что будет «малыш»! Варианты: «маленькая», «сладенькая». Возможно, «зая».) Да, нормально. Я тоже, малыш. Нет, я позвоню сразу. Да. Да. Слушай, малыш, ну что неделя? Это же три дня и еще три, а на четвертый уже я. Да. Нет, не вздумай. Не надо. А что ты ему скажешь? Да нет. Ну, может, я сам вырвусь… Ну все. Це-лю-лю.

— Что, к тебе хочет? — понимающе улыбнулся Коробов.

— Да, говорит, что вырвется… А куда мне там с ней? Я по делам еду.

— Будешь? — Коробов продемонстрировал этикетку.

— Давай… Надо бы пожрать чего-нить.

— Так нажми кнопку, они прямо в купе принесут. Я не хочу в ресторане толкаться, там бычня, быдляк…

Фразой насчет быдляка Коробов думал купить его окончательно — и не ошибся. Люди типа Сережи обязательно должны были чувствовать себя утонченнее себе подобных. Об этом они все и пишут свои «Духлессы»: мы тонкие и с чувствами, а вокруг нас отвратительный быдляк трет свои терки, разводит разводки, парит парки и снюхивает дорожки. Конечно, мы не хотим толкаться среди быдляка, и нам лень идти через три вагона. Мы сейчас закажем в купе, и халдей, от рождения предназначенный для удовлетворения наших высоких потребностей, принесет нам в горячих судках с запотевшими изнутри стеклянными крышечками две порции битков «Толстовец» с любимой графской цветной капустой и в соусе бешамель.

Под коньяк и битки «Толстовец», в самом деле принесенные через каких-то десять минут, Коробов узнал еще кое-что, хотя «узнал» — не совсем то слово. Он получил подтверждения, потому что все знал и так. Муж был старше нашей героини, до этого успел развестись, отличался мелочным, придирчивым, завистливым характером, ненавидел богатых, по-кухонному ругался на власть. Изводил расспросами и придирками. Первый год заставлял жить со своей матерью, сумасшедшей старухой, училкой на пенсии. Так все и учит до сих пор, причем всех. Удивительно, сколько гадостей успел малыш рассказать про своего мужа. Видимо, это была частая тема для разговоров — малыш чувствовал, что Сережа любит послушать про чужие неудачи, и вовсю старался угодить. Сережа мог хорошо себя чувствовать, только если вокруг него были лохи. Коробов быстро это понял и ненавязчиво дал понять, что у него самого сейчас проблемы — питерские не утверждают проект перестройки Петроградской стороны, все заказы хотят рассовать своим, а он московский гость, приглашенный архитектор… Сергей снисходительно кивнул: ну да, Питер — провинция, размаху нет. Сам он производил соки, да. Выжимал соки из московского пролетариата и упаковывал в картонные коробки. Топ-менеджмент «Бим-бим-дона», слышал? Как не слышать, ежедневно ездим мимо псевдомраморного чуда-юда на Мясницкой с пластмассовым Бим-бим-доном среди веселой стайки пластмассовой же детворы напротив парадного входа. Да и соки-то все разбавленные. Как любимую развести, это мы не можем, а сок — запросто.

Битки оказались недурны. Хорошо быть хозяином жизни. Сережа шиканул, заплатил. Вот мы и покушали за счет Бим-бим-дона. А мы ему еще коньячку. Язык у него развязался быстро, пошли подробности. Подробности, положим, он частично выдумывал, — вряд ли эта девочка способна на такие вещи, как оральный секс в ночном сквере, и вряд ли Сережа способен вызвать у нее такие чувства, чтобы порядочное, домашнее существо захотело экстрима прямо --">