Али Смит - Отель — мир

Али Смит Отель — мир

Благодарю Королевский литературный фонд за помощь, оказанную при написании этой книги.

Спасибо тебе, Саймон, спасибо тебе, Дэвид.

Спасибо вам, Филиппа, Энгус, Кейт, Фрэнсис. Ксандра, Кейша, Сильвия.

Спасибо, Бекки.

Спасибо, Доналд.

Спасибо, Сара.

Отрывок из стихотворения Эдвина Мьюра «Смерть ребенка» процитирован с разрешения издательства «Фабер энд Фабер».

Автор предпринял все усилия, чтобы связаться с правообладателями; в случае обнаружения упущений — непредумышленных — просьба связаться с издателем.

Дафне Вуд,

за ее щедрость

Эндрю и Шине Смит,

за их доброту

Саре Вуд,

за все на свете

Помни о смерти^[1].

Мюриэл Спарк

Энергия есть вечное блаженство^[2].

Уильям Блейк

Вселенная, мой друг, мой враг.

Все звезды уложив в рюкзак,

С тобой расстанусь наконец.

То, что могу уйти я прочь.

Оставив страх, и день, и ночь.

Есть чудо, мне сказал отец^[3].

Эдвин Мьюр

Традиционные религии постулируют постоянство, модернисты с их механистичными моделями — предсказуемость, но Вселенная гораздо более динамична, чем предопределенный мир или мертвая машина… Каждый скачок есть великая тайна.

Чарльз Дженкс

Падение свершится на рассвете^[4].

Альбер Камю

Прошедшее

О-ооо-гого-

-гого-ооо, вот так сорвалась понеслась ринулась рухнула во мрак во свет вот это прыжок парение глухой удар вот это рывок прыжок камнем вниз вот это ужас дикий оборванный свист вот это плюх всмятку вдрызг да сердце вон из груди что за конец.

Вот так жизнь.

Вот так миг.

Вот это да. И вдруг — все.

А дело было так; начну с конца. Я упала, когда разгоралась весна; на деревьях зеленела листва. А сейчас разгар зимы (листья давным-давно опали), и вот наступила моя последняя ночь; сегодня больше всего на свете я хочу пройтись по тротуару с камешком в ботинке. Хочу прогуляться перед отелем, чувствуя, как он перекатывается в ботинке, впиваясь тут и там в ступню, и эта боль скорее в кайф — словно расчесываешь болячку. Представьте: у вас болячка. Представьте: нога, тротуар под ногой, камешек, который под весом тела вдавливается глубоко в кожу ступни, в косточку большого пальца или других пальцев, во внутренний изгиб стопы, в пятку или маленький бугорок мышц, благодаря которому человек держится прямо, сохраняет равновесие и передвигается по неподвижно твердой земной поверхности, от которой захватывает дух.

Потому что с тех пор, как мой дух, так сказать, отлетел, мне не хватает таких вот мелких неприятностей. Ничего больше не надо. Меня бесконечно занимают мелочи, о которых я и на миг бы не задумалась, когда была жива. Скажем, взять, для очистки совести, мое падение. Мне страшно хочется узнать, сколько оно длилось, с точностью до секунды, и я бы тут же повторила его, появись у меня возможность, драгоценная возможность прожить минуту, целых шестьдесят секунд, о, как это много. Да, я повторила бы падение, обрети мое тело утраченный вес, будь у меня хоть несколько секунд, если б я только могла (только на этот раз я бы бросилась вниз по собственной воле о-ого-

-ого-ооо и считала бы про себя: раз овечка, два овечка-а-а), если могла бы опять ощутить удар, удар о бетонный пол, упав с высоты четвертого этажа, и сразу — мертвец, конец. Мертва нога. Мертва рука. Мертва ладонь. Глаз мертв. Аз мертв. Между мной и жизнью — четыре этажа, этого хватило, чтобы меня не стало, вот она — мера, длина и конец всего, короткое проща…

Просторные коридоры, высокие потолки, все по первому классу. Ничего не скажешь, мне достались шикарные декорации: номера на третьем и втором этажах, недавно и со вкусом обставленные, — дорогие солидные кровати, потолки с карнизами — да широкая парадная лестница, в шахту позади которой я и упала. Двадцать одна ступенька между этажами и еще --">