Владимир Семенович Маканин , Людмила Евгеньевна Улицкая , Олег Чилап , Василий Ярославович Голованов , Густав Густавович Шпет , Вячеслав Всеволодович Иванов , Нина Викторовна Горланова , Виктор Альфредович Куллэ , Эрих Юрьевич Соловьев , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Андрей Витальевич Василевский , Мария Олеговна Ватутина , Анатолий Генрихович Найман , Юрий Михайлович Кублановский , Владимир Алексеевич Губайловский , Владимир Иванович Салимон , Никита Львович Елисеев , Александр Давидович Давыдов , Кирилл А Левинсон , Павел Андреевич Руднев , Павел Михайлович Крючков , Евгений Анатольевич Ермолин , Наталья Андреевна Сиривля - Новый мир, 2004 № 01

какого талантливого и «многостаночного» ученого потеряла русская филология. «О чем бы она ни писала (Достоевский и Михайловский, Набоков и Умберто Эко, Пушкин, Гоголь, Сологуб, Эрдман, Анциферов, Кенжеев, Искандер… — П. К.), во всем чувствовалось не столько методологическое или теоретическое, сколько личностное единство. Марину мало интересовала рационалистическая, выверенная и выстроенная литература; она занималась, как это ни старомодно звучит, по преимуществу литературой сильных чувств, которая бьет наотмашь или заставляет смеяться до колик, короче, от которой захватывает дух. Как всякий настоящий литературовед, она лишь притворялась бесстрастным аналитиком, а на самом деле искала и находила в том, о чем она писала, себя, свою эмоциональную безоглядность и энергию <…> почти все воспоминания о ней веселые. <…> Когда Марина брала интервью у Искандера, для статьи о нем, классик почему-то заметил: „Я вообще-то неплохой рассказчик“, — на что Марина, не сдержавшись, воскликнула: „No shit!“ Как она потом рассказывала, Фазиль Абдуллович прекрасно понял басурманскую идиому, оценил непосредственность интервьюера и смеялся вместе с Мариной».

Марк Липовецкий. Утопия свободной марионетки, или Как сделан архетип. Перечитывая «Золотой ключик» А. Н. Толстого. — «Новое литературное обозрение», № 60.

«Алексей Толстой, может быть, впервые в русской культуре осуществил то, что сегодня называют словом „проект“. Сказка „Золотой ключик, или Приключения Буратино“ (1935) была только первым звеном этого проекта».

Тут надо учесть выпрошенный Толстым — незадолго — у Ворошилова (гениальный ход!) совет, чем закончить «Хождение по мукам». И пошла повесть «Хлеб» о роли Сталина в обороне Царицына.

И вслед за мотивом собственного театра, обретаемого Буратино в результате всех его приключений, на рукописи пьесы о деревянном человечке, «напротив слов Мальвины (выпущенных в конечном варианте): „Я скучаю без театра. Вот бы завести свой собственный кукольный театр… Сами бы сочиняли пьесы, сами бы продавали билеты… Без плетки Карабаса“, — появляется профиль усатого мужчины».

Потом появляется еще один усатый профиль, с характерной трубкой. «Повторяющаяся ассоциация между мотивом своего театра и образом Сталина позволяет предположить, что Толстой мысленно обращает к Сталину мечту о собственном театре — об игре по собственным правилам. Именно Сталин как персонификация абсолютной власти способен освободить художника от мелочного контроля „карабасов-барабасов“ и предоставить свободу творчества, на определенных, впрочем, условиях. Напомним, что именно так интерпретировалось многими создание Союза писателей, на первый взгляд освободившее „попутчиков“ от террора РАППа. Весь проект „Буратино“ с этой точки зрения может быть прочитан как некая утопия — парадоксальная, если не оксюморонная, утопия свободной марионетки».

Инна Лиснянская. Сорок дней. Стихи. — «Знамя», 2003, № 9 <http://magazines.russ.ru/znamia>.

Наверное, об этом непрекращающемся, но интонационно меняющемся от подборки к подборке монологе-плаче-диалоге (будут, я знаю, и еще публикации) время рассуждать со стороны пока не пришло. Поразительно сочетание естественности этих стихов с отвагой выхода с ними к современному — такому разному в своей искушенности — читателю. Хочется надеяться, что он не только оценит доверчивость поэта, но обратит внимание и на то, насколько удивительны стихи Лиснянской последних лет. От глагола «удивлять», конечно. Не говоря уж о том, что, читая их, так и хочется сказать: настоящая поэзия — это песня.

Мария Майофис. «Рука времен», «божественный Платон» и гомеровская рифма в русской литературе первой половины XIX века: комментарий к непрочитанной поэме Н. И. Гнедича. — «Новое литературное обозрение», № 60.

Поэма эта — «Рождение Гомера» (1817). «Обратим внимание на то, что божественный Гомер у Гнедича, как и император Александр в литературе последних военных и первых послевоенных лет, является носителем и источником света, противостоящего силам тьмы, которые водворяют повсюду невежество и забвение. Конечно, свет этот — небесный и божественный:

Кто сей неведомый, сей дивный человек,

Который, как перун, тьму времени рассек?

Который, как гигант, на раменах могущих

Всю славу Греции подъял из тьмы времен?

Гомер Гнедича — первый боговдохновенный поэт, вслед за которым в разные --">