Лидия Корнеевна Чуковская , Ревекка Марковна Фрумкина , Василина Александровна Орлова , Алла Максимовна Марченко , Анна Логвинова , Григорий Михайлович Кружков , Евгений Викторович Харитонов , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Владимир Львович Найдин , Дмитрий Владимирович Бавильский , Георгий Андреевич Давыдов , Борис Григорьевич Херсонский , Андрей Витальевич Василевский , Сергей Станиславович Беляков (критик) , Владимир Алексеевич Губайловский , Владимир Холкин , Наталья Львовна Ключарёва , Александр Владимирович Чанцев , Татьяна Александровна Касаткина , Наталья Андреевна Сиривля , Валентин Резник , Максим Белянский - Новый мир, 2008 № 09

Ньютона. Кажется, можно представить, чем это грозило? Отнюдь не карманной молнией в аппарате, имитирующем столкновение наэлектризованных облачков.

Он обнаружил фрагменты ньютоновских работ (говорят, полный текст до сих пор не издан даже в Англии) в своей родной ялтинской библиотеке, в бестолковой книжечке популяризатора наук и старательного атеиста Джозефа Бирдса. Весь 39-й, 40-й, весну 41-го Вагенер урывками переводил оттуда. Десять жалких листочков, два отточенных карандаша, картонная папка, купленная еще у московского Мюра, — вот весь его арсенал в библиотечных радениях. Наталья Вагенер смеялась, когда вспоминала то время. “Наверное, у них были бы удивленные, сильно удивленные лица, если бы они вчитались в его листки. Бирдс был беспокойным человечком. Он корил Ньютона за старческую меланхолию и средневековые пережитки. Но, спасибо ему, давал из Ньютона обширные цитаты — так его возмущали теологические бредни родоначальника современной физики. Севе только это и было нужно. Комичные абзацы из Бирдса он воспринимал как награду за трудности перевода из Ньютона. Он показывал мне свои варианты потом, после женитьбы. Я все-таки не преувеличивала бы его отчаяность. Кто придрался бы к Ньютону? К тому же почерк у Севы был слишком мелкий, чтобы сразу разнюхать, о чем же тут разводит турусы старый профессор”.

Но свел их не Ньютон. Наталья занималась историей искусств и писала тощий студенческий реферат о фаюмском портрете. Время было само похоже на фаюмский портрет — так думала Наталья Вадарская-Вагенер спустя годы. Время, это бедное время, так же, как глаза на фаюмском портрете, всматривалось в будущее, но не видело его, хотя все только и делали, что трещали о будущем. Время было похоже, потому что его яркие краски лежали на поеденной червями черной доске. Другое дело, что простаки никогда не поворачивают к себе время червивой стороной. Лучшая после революции книга о фаюмском портрете вышла как раз в середине 30-х. Автора, разумеется, расстреляли. Не за книгу, а в общем потоке. Наталья Вагенер узнала об этом случайно. В конце 50-х, столкнувшись в Ялте с женщиной, которая вдруг попросила проводить ее до Массандры: хотела увидеть знаменитую юкку, на фоне которой Антон Чехов сфотографировался с Книппер. Помните, Книппер так кокетливо обнажила пухлые ручки? Женщина сказала, что в Ялте, несмотря на свой возраст, впервые и что чувствует здесь дыхание того юга, о котором так много

думал покойный муж, писавший о фаюмском потрете. Она назвала фамилию. Линии судьбы совпали.

У женщины было страшное лицо: старческая кожа обгорела. И она облезала так же, как краски с фаюмских портретов, когда в вонючих трюмах рыболовецких кораблей их везли в Европу египетские контрабандисты.

Наталья Вагенер призналась, какую роль сыграла книга о фаюмском портрете в ее жизни. Ведь именно та книга познакомила ее с Севой. Она пришла в читальный зал и увидела, что “Фаюмский портрет” стоит на верхней полке и его не достать. Незнакомый юноша вызвался помочь. Появились некоторые сомнения в его проворности — очки, угловатая фигура, да и табурет под ним шатался. Сомнения оправдались. Книга грохнулась на пол. Если бы только одна, сразу много! Они бросились поднимать их и стукнулись лбами. Дело не в том, что больно. Просто близко оказались их лица. Так близко не бывает в начале знакомства. Оставшийся час они, сидя в разных углах читалки, боялись смотреть друг на друга. Когда она пришла в библиотеку на следующее утро, он уже был на скамейке у входа. Она не помнила, как он поздоровался, но сразу спросил: “Вы всегда жили в Ялте? Почему я вас никогда не видел? Ваш дедушка тот самый Вадарский? Откуда я знаю вашу фамилию? Гы-гы! Разве трудно посмотреть в библиотечную карточку? Мне всегда тоже нравился фаюмский портрет. Я даже завидую, что вы пишете такую работу. Не забудьте про фрау Алину. Вы не знаете, кто это? Вам повезло, что я не принимаю у вас экзамен. Фрау Алина — фаюмский портрет из берлинской коллекции.

Конечно, ее так не звали при жизни. Как звали ее египтяне? Попробуйте, раскопайте. Вы сделаете себе научное имя. Вы уже пробовали учить египетский? Я могу вам дать работы Тураева, мой папа был хорошо знаком с ним, могу дать Шампольона. Нет, с ним мой папа не был знаком, гы-гы-гы... Знаете, что я сейчас подумал? Нет? Вы меня простите, конечно, но я подумал, станете ли вы моей женой?”

4

Всеволод Вагенер был расстрелян в 1948 году за --">