Мария Семеновна Галина , Александр Мотельевич Мелихов , Юрий Борисович Орлицкий , Владимир Сергеевич Березин , Тарас Григорьевич Шевченко , Нина Викторовна Горланова , Вадим Ахматханович Муратханов , Алексей Петрович Цветков , Валерий Игоревич Шубинский , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Давид Самойлович Самойлов , Алла Николаевна Латынина , Вячеслав Иванович Букур , Андрей Витальевич Василевский , Юрий Михайлович Каграманов , Таня Малярчук , Анна Юрьевна Сергеева-Клятис , Олег Андершанович Лекманов , Александр Владимирович Чанцев , Павел Михайлович Крючков , Сергей Георгиевич Стратановский , Ян Шенкман , Ольга Балла , Екатерина Викторовна Сальникова - Новый мир, 2010 № 06

есть счастье. Нужно только поторопить события, как тошноту обрывают искусственной рвотой. И я лихорадочно нашаривал, какие бы два пальца сунуть себе в горло, чтобы отчаяние раздавило меня разом, а не нарастало в час по жалкой тонне.

Чем бы, чем?.. Я пытался ткнуть себя в то, что я старик, лакей, неудачник, ненужный даже собственным детям, но все это было слишком общо, не забирало, требовалось что-то зримое и близкое, вроде плевочка этой хрюшки… Ну же, ну!..

И тут меня озарило: мои милые папочка и мамочка!.. Их могила меня добьет.

Даже полегчало — теперь есть куда карабкаться. Доехать, добрести, взглянуть на любимые лица, понять, что их больше нет и не будет, потом кое-как доползти обратно, скрыться в своей норе под предлогом мигрени, уткнуться в подушку и еле слышно стонать, стонать, стонать, время от времени покусывая себя за пальцы: большой, указательный, средний, безымянный, мизинчик…

Мизинчик — так когда-то называла меня мама.

Ухх, пробрало до костей!.. Еле удержал стон.

Это хорошо, значит, конец близок.

Теперь бы только добраться до кладбища, а там уж наверняка явится и катарсис, очищение до полной пустоты. Только бы дотерпеть, не шагнуть сдуру на какие-нибудь рельсы — у меня же впереди и метро и электричка…

Однако грозили мне вовсе не колеса, а копыта. Едва я высунул свой подержанный римский нос из-под арки, как был отброшен обратно во тьму гневной амазонкой на звонко-скачущем коне. Двинув меня своей шелковистой каменной грудью, благородное животное отпрянуло, и воссевшая на нем свинюшка, уже успевшая распариться от асфальтового жара, громко назвала ее словом, которого больше заслуживала сама, — с упором на очень звонкое “дэ”.

Хорошо — в день выхода на пенсию пасть смертью Мармеладова. Судьба наполнила ад раскаленных улиц и другими новейшими орудиями пытки — от слепящих, словно фотовспышки, автомобильных окантовок некуда было спрятать глаза, а от самозабвенных дураков, безостановочно трендящих по мобильному телефону, — уши. …Сто шестьдесят четыре человека получили травмы... имеются костюмы всех размеров — чаровала мой слух незримая сирена, покуда эскалатор увозил меня в подземное царство.

“Уступайте места инвалидам и лицам пожилого возраста”, — призвала сирена, и моя губительница, окинув меня беглым взглядом, поспешно поднялась, и мне пришлось занять ее место, хоть я и не понял, немощным стариканом я выгляжу или, наоборот, чересчур уж бодрым пожилым эротоманом, заглядывающим в ее непропеченное декольте.

“Увидев оставленные без присмотра вещи, срочно позовите…” — уже с металлом в голосе продолжала наставлять меня сирена, покуда эскалатор вновь влачил меня в царство живых, но я не мог сосредоточиться на вещах, потому что передо мной перекатывалась и переливалась никак не находящая удобной позиции женская задница, обтянутая хамелеоновской тканью, ежесекундно меняющей цвет от полированного аметиста до наваринского дыму с пламенем. Именно переливы вначале и привлекли мое внимание, а уже потом я не мог оторвать от нее взгляда, словно приговоренный от физиономии палача, пытаясь угадать, в какой миг он нанесет удар.

Хотя еще сегодня утром я лишь скользнул бы пресыщенным взглядом по этим переливающимся брючным округлостям в уверенности, что, стоит мне пожелать, они будут моими — или другие такие же, — но теперь я пребывал в мрачнейшем опасении, что изгнан из этого Эдема навсегда. Я вдруг сообразил, что у меня нет никакого опыта соблазнителя: в качестве красавца мужчины я всегда сам оказывался объектом обольщения — мне оставалось лишь решить, поддаться или сохранить моральную стойкость. Обычно я ее и сохранял: чего ради красть булочки с лотка, когда ты сыт? А вот как их красть, когда голоден, я не имел ни малейшего понятия. Домогаться, когда тебя не хотят, — одна только мысль представлялась мне настолько позорной, что…

Я оглянулся в неясной мольбе о помощи и обнаружил, что на меня снизу надвигаются одни только женщины — декольте, декольте, декольте… И уже у самой поверхности земли, но все-таки глубже тех единственных, кто любил меня просто за то, что я живу, я решил покончить с женщинами, и этот спазм едва не сделался завершающим. Однако сорвалось — чтобы добить себя, мне требовалось еще одно, последнее усилие.

Запаренная кассирша требовательно спросила: “Пенсионное удостоверение есть?” Но в вагоне мне места уже никто не уступал. Здесь все были подержанные --">