Захар Прилепин , Мария Семеновна Галина , Григорий Григорьевич Амелин , Нина Викторовна Горланова , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Владимир Дмитриевич Алейников , Алла Николаевна Латынина , Вячеслав Иванович Букур , Андрей Витальевич Василевский , Варвара Григорьевна Малахиева-Мирович , Таня Малярчук , Елена Юрьевна Михайлик , Олег Никитьевич Хлебников , Павел Михайлович Крючков , Наталия Борисовна Черных , Анна Аркатова , Татьяна Кохановская , Юрий Валерьевич Смирнов , Лудовико Ариосто , Екатерина Дайс - Новый мир, 2011 № 06

уже целый год терплю. Целый год украдкой за ним наблюдаю. Изучила все его привычки и график работы. Несколько раз он покупал у меня пирожки с картошкой, несколько раз я отважилась посмотреть ему прямо в глаза. И ничего, Боже. Я для него не существую.

Бородатая Божья голова, причмокнув, покачивается из стороны в сторону. Сейчас она как раз на карнизе, и Жанка на мгновение даже испугалась, чтоб карниз под такой тяжестью не обвалился.

— Но самое худшее, мой Боженька, — продолжаетЖанка, — это то, что я должна держать всё в себе. Уже целый год молчу. Тебе — тому, кто вначале был словом, — этого не понять. Когда хочешь кричать, пищать, визжать, вопить, но не смеешь. Как меня душит! Как болят у меня от молчания лёгкие, и горло, и внутри, и вот здесь. — Жанка тычет пальцем куда-то себе под рёбра. — Как у меня болит моё молчание, если б ты только знал.

Жанка всматривается в полунощную тьму своей спальни, и ей кажется, что Бог прижимает к губам указательный палец правой руки, давая знак, чтоб Жанка молчала. Чтобы помолчала ещё совсем немножко.

— Нет-нет, — успокаивает Бога Жанка, — поверь мне, я молчала год, помолчу и больше. Это не проблема. Теперь я буду молчать сколько скажешь. Но перед тем, как улететь отсюда, пообещай, что скоро всё будет хорошо. Ну пусть что-нибудь изменится... в... моих... с ним... отношениях...

Бог обещает. Жанка видит этот его жест обещания так же ясно, как вы видите Жанку. Её сердце вдруг становится спокойным и сладким, как плод манго. Жанка вскакивает с постели и включает в комнате свет. Её переполняет радость ожидаемой победы. Ещё немного. Немножечко. Крошечка времени, а потом — выстраданное счастье.

Жанка открывает платяной шкаф, берёт оттуда любимое платье и кружится с ним посреди комнаты. Мчит к зеркалу в ванной, долго рассматривает себя в профиль и анфас, и ей кажется, что большей красавицы нет на всём белом свете. По крайней мере в Мироновке — точно. И в Вене. Как Жанка не замечала этого раньше? Ведь она красива. Очень красива.

— Я поняла тебя, Боже, — шепчет Жанка, подкрашивая губы бордовой губной помадой, — я всё поняла, дважды повторять не надо.

Жанка достаёт из потрёпанной, посыпанной блёстками косметички тушь и тени для век “Ruby Rose”.

— В последнее время я совсем за собой не слежу, это правда. Честно говоря — этими тенями я ни разу так и не пользовалась. Купила их на свадьбу племянницы, но в день свадьбы шёл дождь, и я побоялась краситься, чтоб потом не поплыло по физиономии. А тени — только посмотри, сколько их тут всяких-разных! Попробуй выбери! Наверное, для первого раза накрашусь голубыми. В каком-то кино слышала, что голубых теней много не бывает. В кино это говорила такая вся расфуфыренная модница. Видно, знала, что говорит.

Жанка от души накладывает на веки голубые тени “Ruby Rose”, а потом красит ресницы чёрной тушью. Эта тушь давно уже не хранит на коробочке название производителя. Она была куплена в начале 80-х Жанкиной матерью, а потом досталась в наследство Жанке вместе с косметичкой.

— Завтра нужно будет купить лак для волос. Посмотри — волосы как водоросли. Сделаю начёс и покрою лаком. А может, даже загляну в парикмахерскую. Хотя нет, сначала к стоматологу.

Жанка обнажает зубы, и в зеркале отражается не очень плотный кривоватый передний ряд Жанкиных зубов.

Ирма Ивановна загадочно подмигивает Жанке из-за прилавка с мороженым. По всему видно, у неё сегодня хорошее настроение. Ей хочется поговорить.

Жанка, как всегда, сидит на лавке с картонной коробкой пирожков. Между ней и Ирмой Ивановной метра три-четыре. Расстояние мизерное для тех, кто хочет поговорить.

— А мы с тобой, Жанка, и не конкурентки вовсе, — начинает Ирма Ивановна, — ты продаёшь пирожки, я — мороженое. На вокзале это два основных продукта — пирожки и мороженое.

Жанка кивает. Законы рыночной экономики ей сейчас безразличны. Жанка напрасно вглядывается в толпы пассажиров, которые снуют рядом в ожидании очередной электрички. Его нигде нет. Может, заболел? Но почему же именно сегодня, когда Жанка как раз готова к решительным действиям?!

— А ты так неа-бычна выглядишь, Жанка, — как будто между прочим замечает Ирма Ивановна.

— Почему необычно? — делает вид, что удивляется, Жанка. Ей приятно. Она давно уже ждала комплимента от Ирмы Ивановны.

— Ну, губы накрасила, глаза, юбка в облипон...

— Да так --">