Мария Семеновна Галина , Владимир Иванович Новиков , Александр Викторович Иличевский , Марина Яковлевна Бородицкая , Виктор Альфредович Куллэ , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Андрей Витальевич Василевский , Владимир Алексеевич Губайловский , Павел Андреевич Руднев , Светлана Павловна Шенбрунн , Валерия Ефимовна Пустовая , Анатолий Иванович Кобенков , Павел Михайлович Крючков , Наталья Андреевна Сиривля , Григорий Александрович Корин , Наталья Вениаминовна Смирнова , Евгения Вежлян , Виктор Михайлович Бирюков , Феликс Аронович Новиков - Новый мир, 2006 № 03

— Где туалет? — она бросилась дергать дверь, а выбравшись, долго обливала лицо холодной водой.

Он переступал у нее за спиной, время от времени с интересом заглядывая в глаза.

— Это шутки такие? — Из глаз ручьем лились слезы. — Здесь так шутят?

В голове гудело, звенело и тукало. Как сильно надо хотеть, чтобы тишина лопнула, чтобы в ответ услышать этот рев! И как он это делает?

— Кто вас надоумил петь? — сердито спросила она.

— Я не ожидал, что так выйдет, — соврал он, — просто хотел вам спеть… Я беру уроки пения. А что, нельзя? Пойдемте, я вас отвезу.

Они молча доехали до ее дома, у подъезда прямо ей под ноги метнулась крыса и, проблестев мокрой спиной, пропала. Накрапывал дождь. Собственно, был уже сентябрь.

Часы с боем отзвонили полночь, Александра жгла бесполезный свет, от которого не было проку. Свет не помогал, не его это было дело, а сплошной и простой темноты она опасалась. Скрипело время, кожей она чувствовала, как оно передвигает старыми костями. Сын остался у мамы, и на Сашу опять напала тишина.

Певец, вырулив на проспект, вспомнил, как они с Рафиком ездили на охоту. Над озером сгустились тучи, засверкали молнии, а когда загремел гром, молодая девочка-сеттер, задрожав всем телом, рухнула на бок. Упала от страха, как оформительша.

Открыв дверь квартиры, он сразу поднял телефонную трубку. Звонила всхлипывающая Оля.

— Курт… Курт, — бормотала она.

В отсутствие Бондаренко обнаружилось, что вальфдорская школа для русских сирот хорошо оснащена железом и обучают там боевым искусствам. Немец постановил, что детей готовят убивать. Оля сама познакомила Курта с Бондаренко и теперь оказалась во всем виновата. Потому что русская, а русские без башки. Муж завтра улетает, предоставив ей разбираться с последствиями… Возможно, доращивать их троих детей придется певцу.

— Я готов, — не раздумывая, перебил он. — Только не забудь: я теперь пою, и это серьезней, чем выглядит. Есть и еще одна проблема — с сегодняшнего дня я хочу одну женщину.

Оля наконец разрыдалась, а он положил трубку. Раньше она не была такой плаксой. Неведомый господин Бондаренко становился проблемой. По словам Оли, он был молод, поразительно хорош собой и изъяснялся на кошмарном уральском диалекте.

Певец поискал в портфеле “Записки коллекционера”, спустился вниз, посмотрел в машине и, ничего не найдя, понял, что оставил папку на работе.

Назавтра он вспомнил о ней, когда увидел оформительшу. Саша, почти нежно попробовал он произнести имя. Она говорила, что ее зовут Александрой.

Она протянула бумаги:

— Вы вчера забыли на столе. Ну, когда обедали… — Глаза у нее подозрительно бегали. — Я уже заканчиваю проект. Не могли бы вы рассчитаться сразу?

— Могли бы. Но после визы господина Лучинкина. А как насчет следующего кабинета? Для отдела сбыта?

— Почему бы и нет… — Она пожала плечами, но на него не смотрела. Глядела на папку в его руке. Та ее занимала гораздо больше.

— Что? — спросил он, покрутив папку. — Вы прочитали?

— Да.

— И как?

— Я их всех знаю, — ответила она. — Всех, кто там упомянут.

И повернулась к нему спиной.

2

Такими неуместными казались похороны, когда вокруг горели цыганские краски и весело, как в бубен, колотилась рябина. Комья земли, сыпавшиеся на гроб, язвили ржавчиной, ветер трепал платки и подолы, точно хотел с ними разделаться. Солнце подсветило каждый лист и шаманскими мазками раскрасило лица. Покойный спал неспокойно, по лицу его бегали солнечные ухмылки.

У выхода с кладбища сцепились собаки и разбежались, неутоленно лая, от камня, брошенного сторожем. В их быстрой грызне и в шапке сторожа, похожей на потрепанного зверя, примостившегося на голове еще одного потрепанного, крылась насмешка, а возле собачьей будки, почти невидимо под холодным солнцем, мигало полтора фонаря. Сзади кто-то весело насвистывал на ходу.

Лучше б дождь пошел, рассердилась Анна.

— Ничего-ничего, — сбоку возник быстрый сутулый старик, — сейчас выпьем водочки. Вы кем покойному приходитесь?

— Знакомая.

Анна с трудом поднялась по крутым ступенькам в автобус, догадываясь, что старик уже прилип, а когда выпьет, предложится. Тот пристроился ей под бок на теплое от солнца дерматиновое сиденье, разглядывал публику и бормотал: