Татьяна Дагович - Хохочущие куклы (сборник)

Татьяна Дагович Хохочущие куклы. Гости Норы (сборник)

Хохочущие куклы

Несколько фонарей освещали пустой, без снега воздух, узкую дорогу перед домом, покрытую темным льдом, бордюр. Стемнело рано, все предметы во дворе затерялись: скрипучие качели, две скамейки, двенадцать деревьев, турник, на который вешали ковры, чтобы выбивать пыль, большой камень в самом углу, ближе к соседнему дому. Из пустоты светили квадраты занавешенных окон пятого и второго этажей.

Двери подъезда вздрогнули и открылись, появилась беспокойная группа людей – семья: пожилые супруги (он держит ее под локоть), девочка на коньках – внучка (проскальзывает вперед), молодая высокая женщина и средних лет мужчина – родители девочки, наконец, мальчик-подросток, поздний сын пожилой пары.

Девочка не удержалась (косой спуск от подъезда к дороге) – коньки понесли ее, она не вскрикнула, широко расставила руки и полетела вниз. Упала безболезненно, густая шуба смягчила удар. Ветра не было. Заскрипели качели (кто невидимый их толкнул?), а у нее перед глазами бежали мелкие звездочки: так фонарь освещал лед. Когда девочка встала, показалось даже, что звездочки надо льдом. Обман зрения.

Подросток подбежал первым и принялся отряхивать ей гамаши на коленях; она смотрела в сторону, где темные кроны, как облака; и неясно, то ли есть они, то ли кажутся. Серединка на половинку.

– Всё в порядке? – спросила молодая женщина, прервав свой взрослый разговор. – Будь осторожнее. – И, поправляя вязаную шапочку, продолжила обращенную к пожилым фразу.

Внутри варежки девочка сжимала три бусинки чешского стекла – взяла с собой, на всякий случай. Трогала и тихо усмехалась.

– Ну что, ты едешь?

Семья двинулась на вечернюю прогулку. Высоко-высоко в черном небе замерли голубые звезды. Мелкие – совсем смерзлись. Чем-то похожи на чешское стекло… А если одну бусинку закопать? Останется две бусинки. Из третьей же вырастет дерево, всё из чешского стекла, на много корон хватит. Девочка растягивает обветренные губы в улыбке. Подросток идет рядом с ней, почти бежит. Страхует. В 15 лет с племянницей ему не так скучно, как с родителями или замужней сестрой, которые тяжело шагают позади. Говорят, обрывки разговоров долетают – размазанные отдельные слова, вроде «дефицитный», «свинина», «комитет», «новый кафель», «спекулянтка».

Гололедица, задерживающая подростка в ботинках, позволяет девочке двигаться быстрее. Поскрипывание коньков о лед рассекает замерзшую тишь деревьев по обочинам. Группа людей сворачивает из двора на широкую улицу, где бродят чужие; вместе со светом очередного фонаря умиротворение заливает лица.

Щеки красятся румянцем, и, когда всем надоедает, что девочка от них постоянно ускользает, молодая женщина говорит: «Иди сюда, я тебя переобую». «Ну ма-а-ама, ну… это нечестно!» – «Нет, здесь нельзя. Вынесет еще на дорогу, ты же не слушаешься. Еще под машину попадешь. Возле дома покатаешься».

И послушная девочка позволяет себя переобуть, коньки кладут в полиэтиленовый пакет, в котором до того были ее сапоги. Потеряв интерес к прогулке, девочка насупливается.

Но к ней подходит ее дядя-подросток и обещает рассказать что-то интересное. «Что?» Она поднимает глаза к небу, где мелкие звезды. «Про звезды». Так как он молчит, она сама начинает рассказывать, что вчера ходила туда. «Куда?» – «Где звезды». Он смеется. «Зря ты не слушаешь, я долетела туда на воздушном шаре, он у меня в комнате лежит со дня рождения». Вышли из одного фонарного круга, где лед так переливался и блестел. Через несколько шагов тьмы попали в следующий, голубоватый на этот раз. Девочку радовали прозрачные колокола света, прячущие от тревожного неба. И все в них видно: обмерзшую веточку, смятый сигаретный бычок, булыжник. Ей с дядей то и дело приходится останавливаться и поджидать медленную взрослую часть семьи. Там идет уже размеренная речь о покупке гаража.

Девочка просовывает руку в карман и сквозь уколовшую бусинкой варежку нащупывает что-то. Достает – кукольное зеркальце. В нем видно ее лицо между шарфом и шапкой. Медленно поворачивает зеркальце. В мутноватой поверхности мелькает чуждое папино лицо с налетом щетины и незнакомыми сухими глазами серого цвета; мама, не похожая на себя из-за скрывшей кудряшки плотной вязаной шапочки, на круглых щеках неровные красные пятна, глаза прищурены; быстро сменяются бабушка и дедушка, эти --">