Пол Остер - Сансет Парк

ПОЛ ОСТЕР САНСЕТ ПАРК

МАЙЛС ХЕЛЛЕР

1

Уже почти год он фотографировал оставленные вещи. По крайней мере два раза в день, иногда и шесть, иногда и семь; и каждый раз, когда он и его когорта входили в очередной дом, их встречали вещи, бесконечное количество ненужных вещей, оставленных уехавшими семьями. Исчезнувшие люди покидали эти места в спешке, стыдясь, в растерянности, и, наверняка, где бы они ни жили сейчас (если они, конечно, нашли какой-нибудь приют, а не жили прямо на улице) их новые жилища должны быть гораздо меньше домов, которые они оставили. У каждого дома — своя история потери либо от банкротства, либо от долгов; и на него была возложена обязанность задокументировать последние, оставшиеся следы тех затерявшихся людей для того, чтобы остались доказательства, что исчезнувшие семьи жили когда-то здесь, и что тени людей, которых он никогда не увидит и не узнает, все еще оставались здесь, в забытых вещах, разбросанных по всему дому.

Работа называлась Вычисткой; и он состоял в бригаде из четырех человек, нанятой Данбар Реалти Корпорэйшн, чьими услугами по "консервации домов" пользовались местные банки, получившие в собственность недвижимость. Просторные равнины южной Флориды усеяны такими осиротевшими строениями, а поскольку в интересах банка — продать их как можно быстрее, опустевшие здания должны быть очищены, отремонтированы и готовы для просмотра их будущими покупателями. В мире экономической разрухи и неостановимо надвигающейся нищеты Вычистка — один из самых процветающих бизнесов в округе. Без сомнения, ему повезло найти такую работу. Он не знает, как долго он еще сможет быть здесь, но жалование приличное, и там, где все меньше остается работ — или ничего или хорошая работа.

Вначале он был потрясен беспорядком и грязью, безразличием. Редкий дом, куда он входил, был оставлен в нетронутом виде прежними хозяевами. Чаще всего — вспышки злобы и гнева, разудалое буйство капризного вандализма — от оставленных открытыми кранов в раковинах и переполненных водой ваннами до пробитых молотками стен или стен, покрытых неприличными граффити, или стен, испещренными дырами от пуль, не говоря уж и о выдранных медных трубах, вымазанном отбеливателем ковровом покрытии, кучах кала, выложенных на полу гостиной. Это конечно, экстремальные примеры, импульсивные акты, вызванные прорвавшейся наружу яростью, отвратительные, хоть и понятные, свидетельства отчаяния; пусть и не всегда его охватывало отвращение при входе в дом, но он никогда не открывал двери без плохого предчувствия. Прежде всего, нужно было встретиться с запахом — всплеском прокисшего воздуха, влетавшего в его ноздри, всепроникающей смесью вони плесени, прокисшего молока, кошачьего помета, туалетных испражнений и гниющей на кухне еды. И даже свежий воздух от открытого окна не мог выгнать этот запах; и даже самая аккуратная, самая дотошная чистка не могла стереть эту вонь поражения.

Там всегда были забытые предметы, оставленные вещи. Сейчас их счет исчислялся тысячами, и среди его обширных архивов можно было найти фотографии книг, обуви и картин маслом, пианин и тостеров, кукол, чайных наборов и грязных носков, телевизоров и настольных игр, вечерних платьев и теннисных ракеток, диванов, шелкового женского белья, канцелярских кнопок, пластмассовых фигурок, тюбиков губной помады, винтовок, выцветших матрасов, ножей и вилок, покерных жетонов, коллекции марок и мертвой канарейки на полу клетки. Он никак не может взять в толк причины его фотографирования. Он понимает, что занимается пустым делом, никому не нужным, и все равно, каждый раз входя в дом, он чувствует, как вещи начинают звать его, говорят с ним голосами людей, которых уже здесь нет, просят его взглянуть на них в последний раз, пока их не унесли отсюда. Другие члены бригады потешаются над ним из-за его навязчивого желания сфотографировать все, но ему все равно. Они не стоят его внимания, и он их просто презирает. Безмозглый бригадир Виктор, заикающийся болтун Пако и жирный сопящий Фредди — три мушкетера королевства несбывшихся желаний. Закон гласит, что все найденные вещи выше определенной законом цены, должны быть переданы банку, обязанному вернуть их прежним владельцам, но его сослуживцы забирают себе все, что пожелают, безо всякого раздумья. Они считают его глупцом за то, что ему нет никакого дела — ни до бутылок виски, --">