Ольга Валерьевна Дрёмова - Иллюзия любви. Сломанные крылья

Ольга Дрёмова Иллюзия любви. Сломанные крылья

— У меня на правом рукаве пиджака пуговка висит буквально на одной нитке. Если тебе не сложно. — Не глядя на жену, Леонид протянул в её сторону тёмно-синий полосатый пиджак и озабоченно посмотрел на огромную гору вещей, в беспорядке брошенных на диван.

— Если помнишь, мы вчера с тобой развелись, и я больше не обязана пришивать тебе пуговицы и штопать носки. — Прижавшись спиной к косяку двери, Надежда сложила руки на груди и с усмешкой посмотрела на своего бывшего мужа, буквально утонувшего в рубашках и коробках с обувью, уже не умещавшихся на разложенном пружинном диване.

— Не могу же я упаковать вещь, заранее не пригодную для употребления? — В глазах Леонида появилось неподдельное удивление. — По-твоему, недостаточно того, что все мои пиджаки и брюки теперь придётся утюжить заново, так пусть они ещё будут с оторванными пуговицами и засаленными локтями, так, что ли?

— На основании чего ты предъявляешь мне претензии? Со вчерашнего дня мы с тобой абсолютно чужие люди, и мне глубоко наплевать, на скольких нитках болтается твоя пуговица, на одной или на двух. Я больше не собираюсь тебя обслуживать.

— Зачем же утрировать? Речь идёт не об обслуживании. — Брови Леонида выгнулись дугой. — Список необходимых вещей был составлен мною заблаговременно и лежал у тебя на столе ещё две недели назад. И уж если на то пошло, если ты настолько принципиальная, — он выдержал паузу, — тогда наш брак был всё ещё действителен, и, согласись, я в качестве законного супруга имел полное право рассчитывать на то, что все мои вещи будут приведены в порядок. Но, увы, как я вижу, этого не случилось, — сложившись в колечко, его губы, словно вздёрнутые на узенькую тугую резиночку, покрылись ровными частыми складочками. — Мало того, что практически все мои носильные вещи находятся в непригодном состоянии, многое из того, что было мной указано и помечено как особо важное, отсутствует в принципе.

— И в чём же тебя, бедного, ущемили? — оценивающе взглянув на горы тряпок и коробок на диване, Надежда презрительно усмехнулась. — По-моему, всё, что можно, включая носовые платки и запасные шнурки, ты уже сложил.

— Оставь свои глупые ухмылочки для другого случая, — скулы Леонида напряжённо дёрнулись. — Я веду разговор вовсе не о носовых платках и туалетной бумаге, а о более ценных вещах, и ты прекрасно знаешь, о каких, просто предпочитаешь корчить из себя наивную дурочку, видимо, рассчитывая на то, что я постесняюсь изложить свои претензии вторично. Но только со мной, моя милая, такие штучки не пройдут. — Последнее слово он произнёс особенно твёрдо и с удовольствием. — Помимо носильных вещей, в списке было указано кое-что ещё.

— Ещё? — удивлённо повторила Надежда. — Что ты имеешь в виду? Книги?

— Какие, к чёрту, книги?! — со злостью проговорил Леонид, но, тут же, опомнившись, снизил обороты. — Хотя и это — тоже. Но речь сейчас не о книгах. Речь идёт о достаточно дорогостоящих предметах, представляющих, так сказать, не моральную, а вполне ощутимую материальную ценность.

— Я никак не пойму, к чему ты ведёшь, — пожала плечами она. — Может, хватит говорить загадками?

— Хорошо, давай напрямую, — с холодком в голосе протянул бывший муж. — Насколько я понял, по своей всегдашней безалаберности, Надя, ты не удосужилась прочесть составленного мной списка. Что ж, тем хуже для тебя. Мне как порядочному человеку неприятно, что приходится озвучивать эту сторону вопроса, но ты сама поставила меня в такие рамки. Я буду говорить коротко. За два года нашего совместного проживания на мои деньги было куплено определённое количество ювелирных украшений, которые я вправе считать своей собственностью.

— Это ты о моих серёжках с фианитиками? — представив мужа с блестящими цветочками в ушах, Надежда едва заставила себя удержаться от смеха. — Лёнечка, ну и скопидомок же ты! Они же копеечные!

— Копеечные или нет — решать мне, — сухо оборвал он. — Твоё дело вернуть требуемые вещи, а моё — решать, что с ними делать дальше.

— Постой, ты что, серьёзно? — не поверила ушам Надежда. — А как же быть с тем, что дарёное не передаривают?

— Твой инфантилизм приводит меня в умиление, — жёстко выговорил Леонид. — Пока ты была моей женой, ты пользовалась всем тем, чем я считал нужным тебя обеспечить, но сейчас, как ты совершенно верно заметила, мы с тобой чужие, и я --">