Юрий Осипович Домбровский - Собрание сочинений в шести томах. Том первый

class="book">7 А на пестром рынке

Кринки да корзинки,

Ходят да толкуют,

Спорят да торгуют...

Рыбьими салатами,

Утками пернатыми,

Виноградом, розами,

Яйцами розовыми.

8

Шел однажды я по рынку,

Спотыкнулся о корзинку...

В этой маленькой корзинке

Все товары хороши:

Пудра, кружево, ботинки —

Что угодно для души.

9

Ах, угодны для души

Ваши мне карандаши!

Молодые игры,

Пожилые тигры,

Храмы голубые,

Дамы молодые,

Небо, в небе колесо...

Вы создатель их, Руссо...

*         *

*

Увы, весь этот мир не для меня!

Неискренний, двуличный и пытливый,

Я полюбил змеиные отливы

И радуги угарного огня.

Я полюбил разъятый, словно труп,

Мой страшный мир в палитре увяданья;

Но в оный час, когда из жестких губ

Вдруг вылетит склерозное дыханье,

И будет взгляд мой искренен и туп,

Но страстного исполнен ожиданья,

И я увижу смерть — совсем не ту,

Что с детства мне обещана преданьем, —

А дикий свет, нагую высоту,

Вне образов, времен и очертанья...

И вдруг пойму, что тяжкий подвиг мой,

Ты — жизнь моя! Не пращуров наследство,

А только путь бессмысленно прямой,

Бессмысленно пустой, в нагое детство.

И затоскую смертно трепеща;

Приди тогда из облачных расселин

И возврати мне тигра, солнце, зелень

И музу старую под щетками хвоща.

Каменный топор

I

Обработанный слепо и грубо,

От столетий, как нищий, рябой.

О, обглоданный веком обрубок,

Путь истории начат тобой.

От дубины в руке человечьей,

От костра, покорившего жуть,

Через смерти, дожди и увечья

Начинает история путь.

И идет по разбитым шеломам

За атилловой скачкой коня

По преданиям, с детства знакомым

И дряхлеющим у огня.

Низколобый, тупой и упорный,

Он едва ли расскажет кому,

Как стонали подземные горны

И вселенная меркла в дыму.

Как от самой последней границы,

Где огонь разметал волоса,

Отрывались свирепые птицы

И летели гнездиться в леса.

Как лилась раскаленная ворвань

По звериным и птичьим тропам.

Как от стонущей плоти оторван,

Он в жестокие руки попал.

И три ночи металась пещера,

Заболевшая едким огнем.

Человек, толстогубый и серый,

Наклонялся над тонким кремнем.

Неподвижный и чертовски быстрый,

Он следил через бой молотка,

Как растут разноцветные искры

Сквозь змеиную шкуру песка.

И когда на горячем квадрате

Два кремня свой закончили спор,

Он корой примотал к рукояти

Этот первый в эпохе топор.

II

Он идет по косогору

Рыжий, сильный, молодой,

Через реку, через гору,

Через тень и через зной.

Светят звезды паутины,

Блещут радуги стрекоз.

И на солнце греет спину

Низколобый и звериный,

Отдыхающий откос.

Он идет — земля от жара

Стала гулкой и пустой.

Солнце маревом пожара

Наклонилось над землей.

И до белого каленья,

До свирепой седины

Жирных шпатов поколенья

У реки накалены.

Только крикни, только стукни,

Только прыгни не туда,

И глухое небо рухнет,

Расслоившись, как слюда.

Размахнись сильней руками,

Не сдержи движенье ног.

Под ногами вспыхнет камень,

Превращаясь в порошок.

Но заре и солнцу рады

Целый день трубят с плеча

Разноцветные цикады

И степная саранча.

Над сиянием прогалин

В их сиреневой тени

Шлифованием хрусталин

Занимаются они.

И остановив дыханье,

Тормозя движенье век,

Над поющим мирозданьем

Наклонился человек.

III

Ночь подходит к желтым водам,

И по отмели пустой

Полосатый махайродус

Проскользнул на водопой.

Он идет — сухой и четкий,

--">