Пелам Гренвилл Вудхаус - Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)

Пелам Гренвилл Вудхаус Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги

Золотце ты наше

Часть первая,

в которой читатель знакомится с Золотцем, несколько заинтересованных сторон строят планы его будущего, а также затрагивают будущее Питера Бернса^[1]. Завершается телефонным звонком крайней важности.

1

Если бы управители отеля «Гвельф», этой примечательности Лондона, могли присутствовать январским днем в гостиной миссис Элмер Форд, приехавшей из Нью-Йорка, то, пожалуй, они бы слегка огорчились. Случись между ними философ, он погрузился бы в размышления о тщете человеческих усилий. Уж как они старались для миссис Форд! Поместили ее в прекраснейший номер. Отменно накормили. Дали строгий наказ расторопным слугам предвосхищать любое ее желание. Однако, имея все эти блага, она беспокойно и нетерпеливо мечется по комнате, ну тебе тигрица, запертая в клетке, а то и узник Бастилии. Вот она меряет шагами комнату. Вот присела и, едва взяв роман, тут же уронила из рук. Вскочила снова и снова заметалась. Пробили часы, она сверилась с наручными, хотя и смотрела на них всего две минуты назад. Открыв медальон на золотой цепочке, впилась взглядом в то, что увидела, и судорожно вздохнула. Наконец, быстро пройдя в спальню, она вынула из чемодана картину в рамке и, вернувшись в гостиную, водрузила ее на стул. Отступила на шаг-другой, стала жадно ее рассматривать. Большие карие глаза, обычно твердые и властные, странно смягчились. Губы задрожали.

– Огден! – прошептала она.

Картина, вызвавшая такие чувства, стороннего зрителя, возможно, и не потрясла бы. Он увидел бы плохой любительский портрет на редкость отталкивающего мальчишки лет одиннадцати, флегматично и капризно смотревшего с полотна. Пухлый, перекормленный мальчишка, выглядевший таким, каким он и был: избалованный, испорченный отпрыск родителей, у которых денег в избытке.

Пока миссис Форд неотрывно любовалась портретом, а портрет отвечал ей столь же пристальным взглядом, зазвонил телефон. Она стремглав жадно бросилась к нему. Звонили от портье с известием, что к ней посетитель.

– Да? Да? Кто? – Голос у нее сник, будто надеялась она услышать совсем другое имя. – Да, – тускло повторила она. – Да, пожалуйста, попросите лорда Маунтри подняться.

И вернулась к портрету. На лице у нее возникло нетерпение, исчезнувшее было при звонке. Усилием воли она согнала его, когда вошел ее гость, лорд Маунтри, розоволицый блондин лет двадцати восьми, со светлыми усами, довольно плотный и очень, очень серьезный. Заметив портрет, пронзивший его холодным взглядом, он вздрогнул и поспешно отвел глаза.

– Ну, миссис Форд, все улажено. – Он был из тех, кто не теряет времени на ненужные приветствия. – Я заполучил его.

– Заполучили! – Голос ее дрогнул.

– Да. Стэнборо.

– А-а! Я… я подумала… про другого. Присаживайтесь, пожалуйста.

Лорд Маунтри сел.

– Того художника. Помните, вы недавно упомянули, что хотите заказать портрет вашего мальчика. У вас есть только один, в одиннадцатилетнем возрасте…

– Вот он. Это Огден, лорд Маунтри. Я написала его сама.

Пэр Англии, который специально выбрал стул так, чтобы оказаться спиной к портрету, и сидел со слегка упрямым выражением лица, словно бы преисполнясь решимости ни за что не оборачиваться на страшного беса, мчащегося за ним по пятам, вынудил себя обернуться. И встретил взгляд с портрета со всей возможной беспечностью.

– Э… э… н-да… Отличный мальчик. – Он запнулся. – Смелый такой…

– Нет, правда?

Лорд поспешно отвернулся.

– Я рекомендовал вам этого Стэнборо, если помните. Он мой большой приятель, и я всегда рад оказать ему при случае услугу. Говорят, художник он – высший класс. Сам я в этом не разбираюсь. Вы просили меня привести его. Он ждет внизу.

– Ах да, конечно! Я не забыла. Большое спасибо, лорд Маунтри.

– Мне пришла в голову недурная идейка, если вы еще не передумали поплавать на моей яхте. Боюсь, там вам будет скучновато. Вы не передумали?

Миссис Форд кинула быстрый взгляд на часы.

– С нетерпением предвкушаю.

– Тогда отчего бы нам не убить одним выстрелом двух зайцев? Давайте соединим плавание и портрет. А? Вы возьмете с собой своего мальчика, а я – Стэнборо. Ну как?

Предложение это не было плодом внезапного порыва добросердечия. Лорд всесторонне обдумал вопрос и пришел к выводу, что план превосходен, хотя и не без изъянов. На яхте, остро осознавал он, --">