Теннесси Уильямс - Желание и чернокожий массажист. Пьесы и рассказы

в одной своей «картине» рисует фиалки, которые сквозь камни пробиваются к свету, в другой — розу, которая возвращает к жизни сломленную судьбой героиню. Так лучшие мастера разных времен и народов, не сговариваясь, свято хранят веру в непреходящие универсальные ценности и несут эту веру людям.

Роман ВИКТЮК

В ПОИСКАХ ТРАМВАЯ «ЖЕЛАНИЕ» (О Теннесси Уильямсе и Теннесси Уильямс о себе)

Юнис (не сразу). Что вам, милочка? Заблудились?

Бланш (в шутливом ее тоне проскальзывает заметная нервозность).

Сказали, сядете сперва в один трамвай — по-здешнему «Желание», потом в другой — «Кладбище», проедете шесть кварталов — сойдете на Елисейских полях!

Юнис. Ну вот и приехали.

Теннесси Уильямс «Трамвай «Желание» (Перевод В. Неделина)

Ну вот и приехали в самое сердце американского Юга — Новый Орлеан, экзотический уголок света, город-памятник, город-концерт, который джазовые музыканты называют «раем прямо здесь на земле», город-космополит, где, по мнению Уильямса, «люди разных рас живут вперемешку, а в общем, довольно дружно. Ритмы «синего пианино» переплетаются тут с уличной разноголосицей». Цель путешествия — легендарный трамвай «Желание», основной символ знаменитой пьесы.

Широкогубый портье элегантного отеля «Клэрион», находящегося в деловой части города, ослепительно улыбается: «Уильямс из Теннесси? Нет, сэр, здесь Луизиана. И потом, Уильямс — очень популярная у нас фамилия. А трамвай — нет ничего проще: ровно полквартала по этой же стороне — остановка на пересечении Кэнал-стрит и Каронделе. Плата за проезд — шестьдесят центов. Всегда пожалуйста».

«Сейчас в Америке есть только два города, пронизанные романтическим духом, тоже, впрочем, исчезающим, и это, конечно же, Новый Орлеан и Сан-Франциско». (Сборник эссе Т. Уильямса «Где я живу».)

На углу одной из самых широких американских улиц, Кэнал-стрит, останавливается серо-зеленый вагончик с тринадцатью боковыми окнами. На фоне ярких, бешено летящих «хонд», «понтиаков» и «шевроле» он кажется забавным и неуклюжим птеродактилем. На вопрос «куда он следует?» шоколадный вагоновожатый в белоснежной рубашке и синей форменной фуражке, не повернув головы, поставленным тенором объявляет: «Авеню Сент-Чарльз, Зеленый район» — и, не садясь, нажимает на рычаг; звенит колокольчик — двери закрываются.

Зеленый район? В памяти возникают шикарный особняк зловещей миссис Винэбл, решившей здесь послать на ужасную операцию свою ни в чем не повинную племянницу, и жуткий сад-джунгли ее сына Себастьяна из пьесы Уильямса «И вдруг минувшим летом»… А где же «огромные цветы-деревья, похожие на оторванные части тела»? Они должны расти где-то рядом. Но нет, ничего зловещего. Никаких пронзительных криков и резких звуков — все тихо и спокойно. Дорогие, не похожие друг на друга двухэтажные особняки — большинство из них в викторианском стиле. И возле каждого выходящий на авеню, неогороженный и прекрасно ухоженный садик. А рядом — вполне дружелюбные дубы, камелии, пальмы. В прошлом веке Зеленый район был центром американской аристократии, жизнь в нем била ключом; а сейчас здесь безлюдно, зелено и очень уютно. В один из первых приездов в Новый Орлеан именно в этом районе Уильямс пишет одноактную пьесу «Несъедобный ужин». Но трамвай «Желание» здесь не ходит. Может быть, на набережной?

«Мои самые счастливые годы прошли там. Я был беспредельно беден, заложил все, кроме пишущей машинки, но у меня была хорошая квартира за пять долларов в неделю. Новый Орлеан — мой самый любимый город в Америке и, по правде говоря… во всем мире». (Интервью Г. Уильямса журналу «Теннессиец».)

На набережной, в книжном отделе центра международной торговли ("Уорд трейд сентр"), продается книга «Беседы с Теннесси Уильямсом». В нее входят около сорока интервью, взятых у писателя различными людьми в разные годы. В одном из них Уильямс вспоминает: «Видите этот дом, эту дверь под аркой? Да, там я жил в 1939 году, пытаясь --">