Валери Тонг Куонг - Провидение

Валери Тонг Куонг Провидение

…………………………. Эрику …..

«Претерпим же все с мужеством: ибо все происходит не случайно, как полагают, но в свое время».

Сенека

Valérie Tong Cuong

PROVIDENCE

© Editions Stock, 2008

© Ефимов Л., перевод на русский язык, 2014

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Goodbye Marylou^[1]

– Э, только не в моем такси, дамочка. Может, это вы тут будете дерьмо убирать?

Я почувствовала, как бутерброд разломился у меня в руках и кусочек упал на пол. Ну же, ответь ему, Марилу, давай, скажи, что имеешь право поесть и чтобы тебя уважали, скажи этому придурку, что тебе плевать на него – просто плевать, ладно?

За несколько минут движение застопорилось. Почти без четверти два. Таким ходом я обязательно опоздаю.

– Простите, месье, а такая задержка это нормально?

Тип вздохнул, покачав плешивым черепом.

– Ну…

– Я хочу сказать… думаете, мы тут надолго застряли?

– А я что, медиум?

– Нет, конечно. Просто я очень тороплюсь.

Он похлопал пальцем по баранке.

– Как и все.

На мгновение мне вспомнились тысячи призрачных фраз, хлестких реплик, язвительных ответов, оставшихся незримо висеть в воздухе, потому что я на них так и не решилась – все эти гордые, ни разу не выпущенные когти.

На этот раз мы встали намертво. Из машины перед нами вышел мужчина и попытался определить, где пробка.

– Ну, что там за бардак?

– Толком не рассмотреть, – ответил мужчина. – Похоже, грузовик пытался свернуть на пешеходную улицу да застрял на перекрестке. Трудновато ему будет проехать.

– Что за дерьмовый квартал.

Таксист выключил зажигание. Вокруг нас дрожали на солнце выхлопные газы. Без десяти два. Руки влажные, сердце щемит, страшно хочется в туалет. Я тоже не медиум. Однако я вижу свое неизбежное будущее как на гигантском экране. Едва заметив меня, господин Фаркас выскочит из своего кабинета как угорелый. Вырвет сумку у меня из рук и призовет весь этаж в свидетели, завопив: «Только поглядите на эту рохлю, на эту камбалу вареную, на эту дряблую устрицу, не способную даже вовремя ксерокопии сделать!» Потом выхватит папки с документами и в бешенстве бросит мою сумку на пол, а напоследок унизит меня фразой типа: «И слушайте, сделайте с собой что-нибудь, Марилу, вы же потеете, как масло на солнце, надо ведь следить за собой! Спасибо за прекрасный образ нашей компании!»

Не надо быть медиумом, чтобы догадаться: никто и бровью не поведет. Все опустят головы, будут рыться в своих ящиках, притворятся, будто звонят по телефону. Довольные тем, что я у них вместо громоотвода.

Я на них не сержусь: на их месте я и сама вела бы себя не лучше. Я уже давно смирилась с тем, что и в классе угнетенных есть собственная иерархия. Я в самом низу лестницы. «Но все-таки на лестнице», – подчеркнул господин Фаркас в тот единственный раз за десять лет, когда я осмелилась попросить прибавки. «Вы бредите, что ли, Марилу? В каком мире вы живете? Считаете себя обделенной судьбой? Так я вам скажу, что с вашей минимальной зарплатой и пособием матери-одиночки вы получаете в месяц больше, чем квалифицированный рабочий! Осторожнее, Марилу, стоит мне пнуть по стенке, и с потолка полтора десятка таких, как вы, посыплются!»

Он меня пугает, делает мне больно, но он прав: мне еще повезло. Достаточно выглянуть наружу. Взглянуть, например, на эту закупоренную улицу, которая воняет смертью: вон, бомж едва держится на ногах, прикрывает рукой глаза от солнца. Он, наверное, всего-то на пять-десять лет старше меня, а выглядит стариком. Явно одиночка, если упадет, никто им не заинтересуется – и он тоже никем не интересуется. Это моя теория: чтобы выкарабкаться, достаточно чувствовать ответственность за кого-нибудь. И вот вам доказательство: мой Поло и я. Господин Фаркас может сколько угодно выдумывать для меня новые оскорбления, через день выливать кофе, который я ему приношу, дескать, он уже остыл, или слишком крепкий, или слишком слабый; стоит мне с улыбкой подумать о Поло, чтобы обо всем забыть. Или вот, еще лучше, его последнее сочинение: опишите затруднительную ситуацию, свидетелем которой вы были. Мой Поло рассказал, как его учитель французского вел урок в --">