Эрленд Лу - Во власти женщины

Эрленд Лу Во власти женщины

Часть первая

1)

Одно время она вдруг стала наведываться ко мне почаще. Причем поздно вечером, когда я привык ложиться. Придет, сядет и ну говорить. Всегда об одном и том же — о том, до чего, мол, она любит тишину и как это хорошо побыть иногда в одиночестве. Она говорила, и конца не было этим разговорам. Случалось, я под них засыпал, проваливался куда-то на минутку, но она даже не замечала. Вздрогнув, я просыпался, иногда у меня из горла вырывался странный звук.

Очнувшись, я обнаруживал, что она все еще говорит. О восхитительной тишине, которой можно наслаждаться вдвоем, о душевной чуткости и тонком взаимопонимании. Словом, рассуждала о гармонии. О человеческом общении. Только уж больно быстро она тараторила. А я лишь изредка решался вставить: прости, что ты сейчас сказала? В основном я усердно кивал, стараясь показать, что ловлю каждое слово. Да, несомненно, повторял я, кивая отяжелевшей головой, как же, как же, ты совершенно права, разумеется. А сам смотрел на нее, на ее ноги, на губы. Очень красивые, между прочим. И всякий раз я заранее угадывал момент, когда она попытается встретиться со мной взглядом над этим словесным потоком. И всякий раз мой взгляд был уже наготове. Я первым поспевал на место встречи. Интервалы между этими встречами были длинными. Она подолгу могла говорить, обходясь без ответного взгляда. Я хорошо изучил эти интервалы. На это ушло не меньше пяти вечеров. Впрочем, я не считал.

2)

Однажды вечером она пришла позднее обычного. Я уже лег. Пришлось схватить первые попавшиеся под руку трусы. Это оказалась самая неудачная пара из всех, какие у меня были. Края на ляжках растянулись, не трусы, а так, что-то вроде юбочки. Пришлось все время соблюдать осторожность, сидеть только в определенных позах и резко не вскакивать. И все-таки надеть брюки было бы еще хуже. Она могла истолковать это как приглашение остаться: мол, я еще и не думал ложиться, впереди долгая ночь, хватит времени выспаться.

Меня поразило, насколько верное я принял решение, я тут же понял, что разница между человеком в трусах и человеком в брюках колоссальна, если вообще обозрима. Человек в брюках ко всему готов. Что бы ни потребовалось. В то время как в трусах он свободен от обязательств. Например, человеку в трусах невозможно предложить прогуляться ночью по лесу, а такое предложение с ее стороны меня ничуть не удивило бы.

Она уже устроилась на своем любимом стуле. Поближе к пепельнице. Сперва, как всегда, сказала, что обожает тишину, тишина для нее значила так много, что мне, очевидно, просто не дано было этого понять. Я кивнул. Потом она заговорила о своем отце. У них плохие отношения, она рассказала все, что ее отец говорил и делал или чего он не говорил и не делал за долгие годы ее детства. Должно быть, я заснул (обычно между двумя и тремя часами ночи мне особенно хочется спать); когда я внезапно проснулся, она как раз дошла до эпизода, который подвел черту под ее детством. Она как раз дошла до самого главного.

Ее история потрясла меня и вместе с тем обрадовала: у меня появился повод как-то отреагировать, сказать, что я в жизни ничего подобного не слышал, и посоветовать ей немедленно выяснить с отцом отношения. Высказать ему свое мнение. Господи Боже мой! Она же взрослая женщина, пора поговорить с ним начистоту. По-моему, это надо сделать не откладывая, завтра же и поговорить. Сколько можно терпеть?

После этих слов мы долго смотрели друг на друга. Я высказался, я взял ее сторону. Ясно и недвусмысленно. Оценит ли она мою душевную чуткость?

3)

На другой день мне на работу позвонил некий господин Шлинд-Ханссен. Я к вашим услугам, — сказал я. Слушай и не перебивай! — рявкнул он. Я и не думал перебивать, сказал я. И только тут я запоздало сообразил, что это ее отец. Господин Шлинд-Ханссен рвал и метал. Мне даже пришлось отодвинуть трубку подальше от уха. Он сказал, что Марианна (ее звали Марианна) была у него сегодня рано утром. Она обругала его на чем свет стоит, сбросила со стола на пол его завтрак (яйцо всмятку, чашку кофе и крыжовенный джем) и сообщила, что наконец-то встретила мужчину (меня), который ее понимает и который разбудил ее чувства.

Она заявила ему, что больше не желает иметь с ним ничего общего. Потом начала яростно щелкать выключателем, пока лампочка не перегорела, и при этом все время кричала, что он отравил ей все детство, сделал ее жизнь беспросветной --">