Александр Яковлевич Штейнберг , Елена Аркадьевна Мищенко - Голливудский Раджа. Луис Мейер

Елена Мищенко Александр Штейнберг ГОЛЛИВУДСКИЙ РАДЖА Луис Мейер (Louis B. Mayer)

…Массивный лакированный гроб тонул в цветах. Раввин Эдгар Мэнин вел похоронную службу. Тихо читали молитвы, негромко звучали ритуальные песнопения. В синагоге не было свободных мест. Среди присутствующих – крупные государственные чиновники, духовные лица, звезды Голливуда. Пять тысяч человек пришли проститься с тем, кого любили и ненавидели, кем восхищались и кого боялись. От него зависели судьбы людей, он манипулировал, интриговал, судил и миловал. Он был одним из создателей могучей империи Голливуд, где правил 27 лет. Его имя МЕЙЕР навсегда осталось в названии студии MGM, стало его составной частью. Два гиганта – Голдуин и Мейер, два непримиримых врага, сплели свои имена в одно могучее имя.

В тот день 31 октября 1957 года кто-то зло сказал: «Эти люди пришли на похороны для того чтобы убедиться, что Мейер, действительно, умер». Но это было не так. Да, он был далек от совершенства. Он бывал деспотичен и груб, он не прощал обиды. Но когда он одаривал – это были, воистину, царские подарки. Он был сентиментален, его любимыми композиторами были Рахманинов и Чайковский, он верил в благородство мужчин и восхищался красотой женщин. Он был патриархом, единоличным правителем огромной королевской семьи – Голливуда. Он относился к актерам как к своим детям. Он контролировал их диеты, нанимал лучших учителей, создавал королевские условия, говорил на ком они должны жениться, за кого выходить замуж, когда рожать детей. Однако даже в самые тяжелые времена «охоты на ведьм» Мейер не расторг ни одного контракта, он защищал права своих актеров, сражаясь за них до победы. Разве не достоин быть причисленным к ликам великих иммигрантов он, Луис Б. Мейер, родившийся в небольшом местечке и создавший империю Голливуд, ставший «голливудским раджой»? О нем – наш рассказ.

* * *

Точная дата и место рождения Лазаря Яковлевича Мейера, который впоследствии прославился на весь мир как Л. Б. Мейер, до сих пор не установлена. Согласно одним источникам, он родился в 1882-м году в небольшом местечке под Минском, согласно другим – неподалеку от Киева. Будучи великолепным рассказчиком, Л. Б., вспоминая о своем детстве, называл по-разному место своего рождения. Документы, за давностью, не сохранились, поэтому восстановить истину невозможно. Единственное, что никогда не менялось – это день рождения. Его Мейер всегда отмечал 4-го июля. Он сам выбрал эту дату, она казалась ему символичной, ведь 4 июля – День Независимости Америки.

Отцу Лазаря, Якову, исполнилось 35, когда родился его долгожданный сын. Перед этим жена Сара родила двух девочек – Йетту и Иду. Лазарь рос болезненным, хилым, отличался непокорным характером, но был любимцем семьи. Его баловали, оставляли лучший кусок. Когда Лазарю исполнилось три года, семья, в поисках лучшей доли, в конце 80-х годов иммигрировала в Канаду, где осела в небольшом городке Сент-Джон. В те годы проще было уехать в Канаду или Америку, чем в Москву или Петербург. Яков Мейер воспользовался этой возможностью, и семья была спасена от погромов. На новом месте они поменяли имена. Яков стал Джейкобом, Лазарь-Луисом., Они начали учить английский язык, который давался с трудом, дети пошли в школу.

В Сент-Джоне была большая еврейская коммьюнити. Жили дружно, помогали друг другу. В классе у Луиса было тринадцать человек, и из них всего три мальчика. Они подружились, эту дружбу пронесли через многие годы. Натан Фридман впоследствии стал известным канадским судьей, политическим деятелем, а третьим мальчиком был Уолтер Голдинг, чей отец был хозяином местного кинотеатра. Именно там, сидя в кресле, обитым красным плюшем, Луис увидел первые «мувис», там он открыл для себя новый потрясающий мир роковых страстей, в котором жили красивые женщины и джентльмены с безукоризненными проборами в набриолиненных волосах.

Спустя многие годы Луис Мейер, рассказывая о своем детстве в Сент-Джоне, вспоминал: «Там был небольшой отель, а при нем – ресторан. Как я любил заглядывать в его окна. Передо мной открывался совсем иной мир. На столах стояли серебряные подсвечники, лежали массивные столовые приборы. Хрустальные бокалы сверкали чистотой. Дамы и господа за столом казались мне пришельцами из иных миров. Я дал себе слово, что, когда вырасту, обязательно буду сидеть за одним из этих столов и буду есть дорогую еду. Когда у меня появились деньги, я приехал в --">