Юозас Пожера - Рыбы не знают своих детей

Юозас Пожера: Романы

Рыбы не знают своих детей

Первая глава

Я давно подметил, что разговоры о мужской силе всегда находят отклик в любой компании. Независимо от возраста и профессии, географической широты. Даже мужи науки и государственные деятели охотно беседуют на эту тему. И с таким пылом, искренне, с такой неподдельной детской радостью ведется рассказ, что можно подумать, будто не кто-нибудь, а он сам, говорящий, явил нам чудо мужской силы.

Стоит ли удивляться тому, что так всколыхнула эта тема сегодня нашу бригаду грузчиков. Сила и выносливость — хлеб наш насущный. Правда, у нас нет ни одного грузчика профессионала. Каждый имеет другой род занятий — кто служащий, механик, кто электрик, кочегар котельной, кто егерь. Наибольшую часть составляют «бывшие». Встретишь тут бывшего директора, бывшего перспективного инженера и даже людей, защитивших в свое время диссертации, — те покажут вам замусоленное доказательство ученой степени: диплом, сберегаемый в дырявом кармане. Есть среди нас и такие, кто никогда нигде не работал и никогда не имел своего угла, зато имел жен в разных уголках нашей страны. Одни давно прижились в этом северном поселке, другие продолжают искать место под сибирским солнцем, иные очутились здесь не по своей воле, вернее — против своего желания, поскольку прибыли сюда в принудительном порядке — работать и, как сознаются они сами, лечиться от «зеленого змия». А собрал нас всех воедино, в одну бригаду, КАРАВАН. Это слово сейчас слышишь на каждом шагу, оно на устах у всех без исключения, даже у детей. Весь поселок гудит, все только и говорят что о караване: сколько барж пришло и сколько ожидается, сколько уже барж выгружено и что на них прибыло, да когда «выбросят» товар в магазины. И главное — когда настанет конец этому окаянному сухому закону. Вот именно. В настоящее время в поселке объявлен сухой закон. Не только в магазинах, но даже в единственной столовке поселка, которая по вечерам превращается в кафе, не увидишь ни бутылки спиртного, не выклянчишь ни капли. И идет слух, будто закон этот будет в силе до тех пор, пока останется хоть одна неразгруженная баржа. Но закон законом, а жизнь жизнью. Как говорится в народе: покуда мельница вертится — мыши с голода не подохнут. Так и здесь. Коли есть на складе, то найдется и щелочка, сквозь которую ящик-два водки, точно ножки ему приделали, отбудет в неизвестном направлении. Однако простому смертному эти пути-дорожки не только недоступны, а просто неведомы. Поговаривают, «чистую» можно достать у речников, что прибыли с караваном. Да только не за деньги. За шкурки. Особенно — собольи. Не откуда тебе, браток, взять этого соболя? К тому же такой обмен водку эту прямо-таки вызолачивает, а соболь становится чем-то вроде кошки. Так или иначе, а в эти дни в поселке редко увидишь, чтобы кто-нибудь выписывал ногами кренделя или песню орал. Все поглощены караваном. Сутки напролет. Днем и ночью идет выгрузка. Вообще-то ночь — это только так говорится. Полярный день. По часам — самая полночь, а светло как днем. Можешь газету читать. Вот и трудятся люди круглые сутки, выгружают на берег доставленные караваном блага. Тяжелые грузовики возят на склады мешки с мукой и сахаром, соль, крупу, ящики с конфетами и печеньем, овощные консервы, банки с вареньем, компотами, волокут контейнеры с обувью и тканями. Словом, все то, что доставил караван — от иголок и ниток до стройматериалов, машин, тракторов. Прибытие каравана — самый большой праздник для здешнего люда. Нечто вроде Нового года, поскольку и караван приходит единожды в году. И случается это всегда в одно и то же время — когда в весеннее половодье поднимается уровень сибирских рек. Вот сейчас вода в реке у поселка поднялась на целых двадцать метров выше обычного, поэтому крупные морские баржи смогли дойти до поселка.

Уровень воды в реке измеряется четыре раза в сутки, и как только он начинает падать, в поселке все охвачены лихорадкой — быстрей, быстрей, быстрей! Весеннее половодье на сибирских реках проходит быстро, реки эти прямо на глазах иссякают, --">