Анатолий Андреевич Ким - Онлирия

хирургу, который будет делать ей операцию.

И торопливо подумав: Бог сам виноват в том, что всем надо умирать, — Тамара хотела протянуть за цветком руку, но та вдруг стала тяжелой, словно налилась свинцом. Тут перед нею рядом со стулом, где спал черный кот, свернувшись в клубок, возник маленький горбун в черной кожаной куртке, ростом не выше этого стула, человек с большой головою и непроницаемым, как у каменного идола, азиатским лицом. За окном в сером воздухе плавно кружились хлопья снега, и за снегопадом едва можно было различить купол Румянцевского дворца и правее — одну из остроконечных башен Кремля: дом, где жила художница

Тамара, находился в самом центре Москвы.

И опять не успела она взять цветок у Келима: он мгновенно пропал с глаз, как и в прошлом апрельском сне. Вслед за этим медленно растаял в воздухе карлик-горбун. В ту же секунду кот Фома, очнувшись, поднял свою черную голову с розовой лысиной на макушке и спросонья, еще не вполне раскрыв свои раскосые глаза, сведенные в щелки, стал удивительно похож на исчезнувшее привидение карлика-азиата. На столе остались лишь две денежные купюры, выложенные улетучившимся Келимом.

А он тем временем торопливо пробрался через тесный двор, заставленный переполненными мусорными баками, и вышел в пустынный переулок — идущий энергичным шагом высокого роста мужчина лет сорока, с большими кавказскими усами, с черными навыкате глазами, с огромной кепкой на голове. Из подворотни, расположенной у него на пути, выступил карлик-горбун в черной кожаной куртке и преградил дорогу, наставив пистолет ему в грудь.

— Vatanabe?! What are you doing here? — почему-то на английском, весьма дурно произносимом, воскликнул Келим.

— По-русски, ведь мы в России… Давай говорить по-русски, — сказал ему карлик-горбун и выстрелил прямо в его сердце.

— Ох ты черт, — ругнулся тот вполне по-русски и, приложив руку к ране, остановил хлынувшую оттуда кровь. — Чего ты хочешь, друг? — спросил он. -

Совсем необязательно стрелять, послушай…

— Оставь в покое Тамару, ты же знаешь, что это моя клиентка, — молвил Ватанабэ.

— Честное слово, не знал, друг, — стал откровенно прикидываться простаком Келим.

— Разве это была твоя девочка?

Однако, вытирая слегка испачканную в крови руку о ткань пальто под мышкою, он переменил тон и высказался вполне определенно:

— Я хотел выйти через нее на того, кто знает, где сейчас находится Флейта Мира.

— Зачем это тебе?

— Знаешь, мне стало трудно работать в России… — отвечал Келим. — Но ты все же убери пистолет, а то люди вон уже обращают внимание.

— Им не привыкать, — усмехаясь, произнес карлик, однако спрятал оружие во внутренний карман кожаной куртки, доходившей ему до колен. — Личность в кроличьей шапке, которая проходит мимо и смотрит на нас, подумает, что это еще одна разборка рэкетиров.

— Пускай о чем угодно думает этот бедный человек… Но мне действительно жалко его. Слушай! Он боится, потому что очень хочет жить. Как мне быть с такими, подумай? Тебе-то хорошо. Рак — это болезнь печали, и тебе здесь клиентов хватает. Но это такой народ, Ватанабэ! Чем больше печали, тем больше они любят жизнь! И никто не хочет у меня брать орхидею…

— А Флейта Мира тебе зачем, Келим?

— Хочу спасать Россию, как ты сам понимаешь. Ведь погибает эта великая и прекрасная страна, друг.

— Ну, если у тебя такие хорошие намерения, Келим, то подскажу, как найти человека, у которого Флейта… Как раз один клиент мой был связан с ним…

Но ты, пожалуйста, больше мою художницу не трогай, не то я с тобою поступлю так, как однажды в школе… Помнишь?

— Э, как я могу помнить то, что происходило миллиард лет тому назад? А о нашей школе, Ватанабэ, я помню только все самое хорошее, — умильным голосом молвил усатый Келим. — Так и быть, Тамару я больше не беспокою… Будем считать, друг, что я пошутил.

И они вскоре мирно разошлись — карлик в кожаной куртке и кавказского вида мужчина, продавец орхидей Келим. Последуем за этим усатым, который вскользь упомянул о миллиарде пролетевших лет с того времени, когда мы еще учились зажигать новые звезды. Вот теперь на одной из них и встретились бывшие школяры звездного училища, бесславно истратившие столь большое время, которое сами и запускали на этой Земле. И скоро должно кончиться то, что давно уже началось. Последние Времена настали. И я движусь вслед за Келимом от одного светящегося огненного шара до --">