Юрий Михайлович Поляков , Пётр Курков , Элеонора Корнилова , Игорь Агафонов , Александр Иванович Аверьянов , Евгений Филиппович Гуцало , Шукур Халмирзаев , Сайф Рахимов , иктор Посошков , ергей Чилингарян , Петр Кириченко , ергей Михеенков , иктор Карамазов , Элисо Заридзе , Эдуард Алексеев , Эрнст Сафонов - Категория жизни: Рассказы и повести советских писателей о молодежи нашего времени

раскрываю глаза. Сон еще длится: живая девочка, в грязном платье, с сырыми, бескровными пятнами на нем, шмыгнула за портьеру.

Полуявь несет облегчение, освежает взмокший лоб. Портьера шевелится от сквозняка, повизгивают крючки карниза.

Что это было? Дождь, чья-то роскошная дача. Темнота. Сон убегает от меня в беспамятство, бодрствование гасит страх и вместе с ним ночные видения. Ловлю последнее: чужой автомобиль, который был будто бы мой, сбил ребенка, девочку. Что это значит?

Сон матери-одиночки — вот что это. Сон, рожденный единоличной, полной, самодержавной ответственностью. Как не быть ему кошмаром?

Утро. После ночного ливня будто застиранная душная кисея наброшена на город, и кто-то далеко у горизонта дергает и безуспешно пытается стянуть ее за край. Солнце разопревшей луковицей лежит в небе. Варится в собственном соку.

Иду в контору. Странно — всего одна заявка на ремонт. По пути вижу: за оградой детского садика, в зарослях акаций у гаражей просматривается знакомая тележка с баллонами. Подхожу ближе — шипит сварка. Не иначе как делается халтурка. Эх, преждевременные радости: не беру, не берем, не халтурим, не пьем.

Только что, полчаса назад, на отметке в участке, решили, что займутся профилактикой бойлера.

Внезапно выныриваю из кустов и останавливаюсь. Капли с листвы скользят за ворот. Неприятно.

Увалень Морозов первым заметил меня. Хорошо стал держаться — как лежал на травке, так и лежит, не шелохнется. Нечто безнадежное появилось в его вольной, разинской позе, будто раньше лежал по желанию, а теперь — по приказу, но лежит. Маркус (про себя зову его Панургом, а почему — потом) отреагировал явственнее: сразу отпустил крыло, которое придерживал, захлопал по ржавой спецовке:

— Что интересно… Где спички?

Один Фарид Мухаметдинов ничем не нарушил мизансцену. В темных очках. Заваривает крыло. Весь мир для него сейчас в одной светящейся полоске шва и в подсчете. Точно ли даст хозяин, сколько обещал, и как выйдет «на брата»? Возможно, Фарид думает о том, что купит. Вина — в складчину с ребятами. Пива — домой. Жевательной резинки. Пачку или две?

Остальное в заначку, под бачок в туалете. Там спичечный коробок приделан на пластилине. Всего, с ног до головы, обыщет и обругает теща хмельного Фарида, а денег не найдет!

Главное, как откроют, сразу зайти в туалет. Смуглая его рука решительно пресекает змеиное шипение газа. Фукнула, потухнув, горелка.

Мухаметдинов снимает очки, прижмуривается, глядя на меня.

— Гы! — рот сам собой заулыбался. Молодой еще Фарид. Прежде всего улавливает юмор ситуации.

Картина изымания прибыли, даже нетрудовой, всегда драматична. А тут и вовсе. Катили-пыжились 120-килограммовую телегу. Прятались, сторожили, настраивались. Перед этим легконого бегали по квартирам в разведку: дома ли те, кто звал?

Были, были труды. Нетрудовой деятельностью это не назовешь.

Владелец машины, сияя женской поясницей, исследовал качество швов. Подняв густые брови, расстегивает кошелек. Вот тут вступаю в завоеванные права. Вид мой не вселяет никаких надежд, одни подозрения.

Джинсы, японская рубашка, «дипломат». (Внутри он переоборудован. Там инструменты для мелкого ремонта.)

Похожие на меня садятся ночью в такси, покупают, если она есть, у шофера бутылку водки, а потом предъявляют сильнодействующее удостоверение.

Везде творчество, поиск.

Хозяин «Жигуленка» в растерянности достает и достает трешки, а чего испугался — сам не знает. На этом эффекте и держится вся процедура. Останавливаю.

— На сколько договор?

Лепечет. Сумма, однако, двухзначная.

— Чтоб больше этого не было. Давайте сюда.

Поднес покорно. Мертво молчащие сантехники тоже пугают его. Отсчитываю. Кладу в бумажник. Ухожу в кусты.

Во всех смыслах незаконная сделка. Но хоть бы один пожаловался.

За спиной — визгом кочевника — прорвавшийся хохот Мухаметдинова. На повороте оглядываюсь. Работодатель наклонился к Морозову, выясняет. Морозов смотрит вдаль, энергично кусает былинку, сплевывает.

Маркус наматывает шланг. Медленно-медленно.

Фарид катается по траве.

Да как же не халтурить, когда вот они — руки. Вот сварка. Вон — человек, который просит. Все халтурят! А что в рабочее время, так ведь нет ее, работы. Все равно простой.

Так или приблизительно так думают сейчас ребята. И лукавят. Потому что профилактика бойлера — тоже работа. Правда, неспешная. Правда, ее можно --">