Дорин Тови - Кошачьи хлопоты

Дорин Тови Кошачьи хлопоты

Новый мальчик

Глава первая

В то последнее лето ничто не намекнуло нам о горе, которое уже подстерегало нас.

Правда, осенью Шеба болела. «С почками непорядок», – объявил ветеринар, осмотрев ее. А потом мягко втолковал нам, что она уже кошка в годах и почки у нее заметно увеличены, но лечение и диета, если нам повезет, помогут ей продержаться еще год… Мысль о будущем без Шебы нас просто ошеломила.

В течение тринадцати лет жизнью в нашем коттедже на западе страны дирижировала пара сиамских кошек. Умница Шеба, миниатюрная блюпойнт, хрупкая, как цветочек, и Соломон, ее шумный братец, дюжий силпойнт, наш растяпа клоун.

Каждый дюйм в доме и вокруг хранил память об их проделках. Например, о том, как Шеба играла с нами в салочки на крыше угольного сарая. Свисает с края и вопит, что она Здесь и чтоб мы не смели входить в дом без нее, Не То Ее схватят Лисицы. Но чуть мы встали на цыпочки и протянули к ней руки, она беззаботно отпрыгнула к другому углу, заявляя: «Ха! Ха! Попались, а?» Она-то Лисиц не боится.

А то Соломон, повернувшись к нам темной спиной, недвижный, как порог, щурится на калитку, прекрасно зная, что мы следим за ним. Соломон, вечный искатель приключений! Причем, насколько это зависело от него – вне пределов наших владений, для чего выбирал момент, когда нам предстояло уйти. Мы, чтобы не дать ему удрать, следили за ним, что твои телохранители. Вытрешь тарелку, беги к двери, проверь, как он там. Вон – сидит у калитки, Подчеркнуто С нами. У него и в мыслях нет пойти куда-то. Помилуйте, с чего это мы Вздумали Следить За Ним, вопрошала его спина. Но мы-то знали, что он только выжидает удобной минуты, чтобы сиамской молнией исчезнуть, едва мы отведем от него глаза.

Да, конечно, приближалось неизбежное время, когда нам предстояло их потерять. В одном домашние животные предают нас – их жизненный срок короче нашего. Но кошки ведь живут дольше собак, и мы слышали про сиамов – двадцать лет и больше. А наши двое до болезни Шебы не только шагали по жизни с упоением вечных котят, но как будто были юными еще так недавно.

Казалось, стоит протянуть руку, и я прикоснусь к ним тогдашним. В трехмесячном возрасте катаются в тачке по просеке с матерью и братцами, то есть катаются все остальные, а Соломон, рыдая, плетется сзади. В шесть месяцев лежат на нашей кровати вскоре после того, как Шебу стерилизовали. Заинтригованные странным пощелкиванием, мы зажигаем свет – и пожалуйста вам: Соломон в полном расстройстве, что его застукали, когда он старался помочь ей, скусывая швы. Когда после гибели их матери мы в первый раз отвезли их в Холсток, в приют для сиамских кошек и, уходя, оглянулись, они сидели бок о бок в своей просторной мощеной вольере и печально смотрели нам вслед. Хвостишки у них перекрещивались, будто двое детишек держались за руки, чтобы подбодрить друг друга. Миссис Фрэнсис говорила, что в вольере они только так и посиживали.

С тех пор унеслось тринадцать лет, подобно майскому туману под порывами ветра. Кошкам было семь лет, когда мы обзавелись одиннадцатимесячным осленком. А теперь Аннабель и самой сровнялось семь лет. Осталась она такой же непредсказуемой, как и прежде, а из-за ее возраста, слава Богу, можно было не тревожиться: ослы живут по меньшей мере двадцать лет, а нам говорили, что и сорок для них не предел.

Но за кошек я тревожилась. Как самая заядлая в мире пессимистка, тревожилась я за них изначально. Тревожилась, когда они заболевали. Тревожилась, если они не мельтешили у меня перед глазами. Во всяком случае, когда не мельтешил Соломон, поскольку Шеба очень редко покидала наш участок. Я ланью мчалась на шум кошачьей драки – а вдруг самый громкий, самый настойчивый вопль (как оно обычно и бывало) испускает Соломон, который первым вступил в бой, а теперь завывает, чтобы я побыстрее явилась к нему на выручку. Иногда я мчалась, когда кошачьей драки не было, вылетала за дверь, вопия: «СОЛОМОН!!!» – и обнаруживала, что просто живущий на холме мальчик репетирует птичьи трели или в Долине приезжие зовут своих собак.

Конечно, возникали неловкости, но меня это мало смущало. Да я бы и на край земли бросилась, лишь бы спасти Соломона. Как, конечно, и Шебу, если бы на то пошло, но Соломона в первую очередь, и не только потому, что на краю земли скорее всего оказался бы именно он, но еще и потому, что для меня он был самый-самый. На протяжении тринадцати лет всякий раз, когда я --">