Ведат Кокона - По волнам жизни

1927 году пактом об оборонительном союзе, Албания теряла возможность заключать договоры с другими странами, а над ее вооруженными силами устанавливался строгий контроль.

Фашизация государственного и общественного строя Италии и Германии, создание единого агрессивного военного блока и подготовка второй империалистической войны отразились и на Албании усилением террора и репрессий, преследованием демократической мысли, народного движения и завершились вторжением 7 апреля 1939 года итальянских оккупационных войск.

На фоне этих событий складывалась личность будущего писателя.

Детство Ведата Коконы прошло в Гирокастре, древнем городе южной Албании. Он рос в небогатой мусульманской семье мелкого чиновника, довольно просвещенной и свободной от религиозного фанатизма. Отец, сам получивший ориентальное воспитание и закончивший медресе, готовил сына к юриспруденции и хотел дать ему современное образование.

Мальчик отличался любознательностью и романтичностью, любил читать, слушать народные предания и бродить по узким улочкам средневековой части города. Своеобразный облик неприступных домов-крепостей из серого камня, расположенных ярусами на живописных холмах, носил следы недавних Балканских войн, сильно разрушивших Гирокастру, а иностранная военная форма и речь постоянно напоминали о расквартированном здесь с 1916 года итальянском экспедиционном корпусе.

Возможно, поэтому война и оккупация, с детства запечатлевшись в сознании, прочно вошли впоследствии в литературное творчество писателя.

После окончания начальной школы Ведат Кокона расстался с Гирокастрой и продолжил учебу во французском лицее Корчи — центра юго-восточной Албании, одного из крупных очагов национальной экономики и культуры. Лицейское образование давало возможность поступить в Сорбонну или какой-нибудь другой университет Западной Европы, так как в Албании тех лет высшей школы не было. В оживленном торговом городе с развитым ремесленным производством все поражало воображение подростка: благоустроенные белостенные дома с нависшими балконами-эркерами и красными черепичными крышами, бесчисленные ряды служивших одновременно и лавками, и кустарными мастерскими дюкянов, и, конечно, богатейший корчинский базар.

Здесь не только торговали решительно всем, зачастую пользуясь натуральным обменом, но и условливались о свадьбах, делились новостями. Особенно же радовала юношу широкая продажа книг. За небольшие деньги он приобретал в свою библиотеку иностранную классику: французских романтиков Гюго и Ламартина, символистов Бодлера и Верлена, — а также местные издания стихов выдающихся поэтов национального Возрождения^[1] Васо Паши Шкодрани (1825—1892), Наима Фрашери (1846—1900) и Андона Зако-Чаюпи (1866—1930). Здесь он купил и впервые прочел на французском языке произведения Достоевского, Чехова и Толстого, ставшего с тех пор одним из наиболее любимых им писателей. Позже, в шестидесятые годы, В. Кокона сделал лучший албанский перевод романа «Анна Каренина».

Духовный мир юноши, отношение к жизни и людям формировала окружающая его в Корче среда. Он снимал комнату в маленьком доме бедной рабочей семьи, единственным доходом которой была сдача жилья квартирантам. Муж хозяйки давно уехал в Соединенные Штаты Америки, перебивался там случайной работой, иногда посылая жене по нескольку долларов. Юный лицеист быстро сблизился с этим семейством. Живя в их доме и слушая рассказы хозяйки, он впервые по-настоящему понял, какие беды несла албанцам эмиграция, или, как ее называли в народе, курбет^[2], — в те времена типичное социальное явление на Балканах.

Малопригодная для земледелия гористая местность издавна побуждала крестьян заниматься отхожим промыслом в других провинциях Оттоманской империи и за ее пределами. Позже стали уезжать на заработки и горожане. Особенно массовым оказался отток на чужбину немусульманского населения (в Корчинском округе большинство составляли православные христиане), так как турецкое правительство подвергало его особым притеснениям. Большинство эмигрантов терпели в скитаниях нужду, а их семьи на родине вконец нищали. Все увиденное и пережитое в эти годы В. Коконой нашло свое отражение, порой с детальной точностью, в романе «По волнам жизни».

Немалый след в мировоззрении Коконы оставило также общение с мастеровыми людьми, среди которых были и его лицейские друзья, --">