Сергей Коколов (Capitan) - Две теории (навеянные темой «Печали»)

аллеи, наполненной запахами осени. Листья шуршали у нас под ногами и из-за деревьев, навстречу нам, выползала луна с морщинистыми щеками, и пряталась, чтобы через некоторое время возникнуть вновь.

Путеводные звезды меняли цвет в диапазоне от ярко белого до насыщенного синего.

— Значит, ты тоже видишь это? — спросил он.

— Конечно, разве кто-нибудь видит все это не так?

— Думаю, многие.

— Несчастные люди! Как много в мире несчастных людей.

— А счастья всего капля в море печали…

Я поняла, что тот, опоздавший на пятнадцать минут, опоздал навсегда. А молодой человек, шествующий рядом со мной, совсем не тот, кого я ожидала… вернее именно тот.

Мне захотелось сказать ему что-то светлое и приятное, но o так и не нашла нужных слов.

Вот аллея и закончилась.

— Когда ты говорил о печали, ты имел в виду себя? — осторожно спросила я.

— Наверное… — неопределенно ответил он.

Внезапно мне стало холодно. Он остановился и полутвердительно спросил:

— Ты знаешь? Давно?

— Очень… — ответила я. — Так долго, что не помню, когда я это узнала…

Он взял мое лицо в свои ладони и поцеловал. Меня еще никто не целовал так, не страстно, а — бережно.

Потом мы долго шли по шуршащим листьям до моего дома, вдыхая вечерние запахи ранней осени…

…Утром я спросила:

— Мы больше не встретимся?

Он замер на мгновение, улыбнулся одними глазами и произнес:

— Мы еще окунемся в каплю…

Тогда мне показалось, что он уезжает на очень большую войну…

Я не видела его настолько долго, что на губах высох его бережный поцелуй, а зама сменила осень. Он был моей тайной, моей печалью, которой я не могла ни с кем поделиться. Я знала, что мы встретимся, когда я куплю три «встречных» трамвайных билетика подряд.

Это произошло холодным зимним днем. Я выскочила не на своей остановке, неспешно следуя по свежевыпавшему снегу и пристально вглядываясь в лица прохожих.

— Вот мы и встретились, — произнес он, улыбнувшись одними глазами. — И я уже не тот…

Я присела на корточки, чтобы оказаться на уровне его губ, прошептала «Милый…» и провела ладонью по его щетинистой щеке.

— Я так и не сказал тебе тогда, как сильно я тебя люблю. А сейчас это немного некстати… — прошептал он, показывая на культи ног.

Хотелось сказать ему что-то теплое, но комок в горле мешал говорить.

— Ничего не говори… — сказал он.

— А если я скажу, что все еще…

— Не надо! — запротестовал он. — Не говори! Я знаю!

Но, я калека, а ты… Извини, мы больше не увидимся… никогда…

Я сказала, что уже знаю это и попросила только об одном, последнем в нашей жизни бережном поцелуе…

Я направилась прочь, а когда оглянулась, его уже не было.

… Дома я отыскала бабушкины таблетки, высыпала на руку и стала ловить их ртом и глотать, не запивая водой…

На последней таблетке я поняла, что только что его не стало…

…И мне показалось не важным, что вместе со мной вскоре уйдет и наш еще нерожденный ребенок…

21.09.2003

--">