Федра Патрик - Библиотека утрат и находок

Федра Патрик Библиотека утрат и находок

Маме, папе, Марку и Оливеру

Phaedra Patrick

THE LIBRARY OF LOST AND FOUND

Copyright © Phaedra Patrick 2019 This edition is published by arrangement with Darley Anderson Literary, TV & Film Agency and The Van Lear Agency

В коллаже на обложке использованы фотографии: © wacomka, Mara008, brulove, P-fotography / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com В оформлении полусупера использована фотография: © wacomka / Shutterstock.com

Перевод с английского Виктора Голышева и Олеси Качановой

© Голышев В., перевод на русский язык, 2020

© Качанова О., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО Издательство «Эксмо», 2021

Глава первая Валентинов день

Как всегда, Марта была полна кипучей деятельности. Подбородок вперед, зубы сжаты, руки стискивают поручень верной тележки для покупок. Она упорно толкала ее вверх по крутому склону к библиотеке, плечи горели огнем. Булыжники, одетые волглой дымкой, что каждый вечер просачивалась в Сэндшифт с моря, скользили под ногами.

К вечернему мероприятию она подготовилась отменно. Все должно было пройти идеально, хотя сама она, как правило, Валентинов день не отмечала. Глупейший ведь праздник? Обманка, чтобы люди скупали плюшевых зверей и шоколад по грабительским ценам. Получи она вдруг валентинку, она бы отослала ее обратно, а дарителю растолковала: все это навязанная чепуха. Однако если за что-то взялся – делай на совесть.

В тележке позвякивали бутылки, доверху набитый черный пакет для мусора шуршал на ветру, из стопки вывалилась книга, и ее страницы трепыхались, как мотылек, угодивший в паутину.

Она купила в супермаркете прекрасное розовое вино, бокалы для шампанского и салфетки с красными розочками. Встала по будильнику в 05.30, чтобы успеть напечь печений в форме сердечек, и без глютена тоже – вдруг у кого из читателей аллергия на пшеницу. Захватила несколько запасных экземпляров романа на подпись автору.

Когда кто-нибудь признательно ей улыбался или выражал благодарность, ее охватывало восхитительное ощущение, одно из лучших на свете. Услышать «Молодец, Марта» – для нее все равно что на солнышке понежиться. Ради этой похвалы она готова была свернуть горы.

На расспросы о работе у нее был заготовлен ответ.

– Я книжный хранитель, – говорила она. – Волонтер в библиотеке.

Она устраивала мероприятия, проводила экскурсии, делала закупки, подшивала документы, давала советы по трудоустройству; выступала в роли часов-напоминалки, ключницы, ходячей энциклопедии, запасника канцелярской мелочовки; подсказывала милое местечко, куда можно выбраться на ланч; если кому-то требовалось выплакаться, подставляла плечо – и все это разом.

И все это она любила, не любила разве что будить посетителей перед закрытием и натыкаться в книгах на странные закладки (пилку для ногтей, талон в клинику сексуального здоровья, засохший ломтик бекона).

Тарахтя тележкой мимо группки мужчин в сине-желтых шарфах сэндшифтского футбольного клуба, Марта окликнула их:

– Не забудьте, сегодня вечером в библиотеке мероприятие.

Но они лишь обменялись смешками и пошагали себе дальше.

Когда Марта наконец дотолкала тележку до небольшого приземистого здания библиотеки, у входной двери обнаружился грузный силуэт сидящего на корточках мужчины.

– Привет! – крикнула она, согнув запястье и глянув на часы. – Вы пришли на пятьдесят четыре минуты раньше.

Темная фигура повернула голову и, кажется, посмотрела на Марту, а потом метнулась прочь и скрылась за углом.

Марта покатила тележку по дорожке. На двери полоскался плакат – с сильно заретушированного фото лучезарно улыбалась писательница Люсинда Ловелл. Наискось через ее лицо шла жирная черная надпись: «Отмена».

Марта неверяще распахнула глаза. В животе екнуло, словно ее внезапно выпихнули на эскалатор. Она приставила ладонь козырьком к глазам и вгляделась внутрь здания.

Тихо, темно. Ни души.

Она протянула дрожащие пальцы и коснулась слова, перечеркнувшего все ее усилия последних двух недель – планирование, организацию. Отмена. Слово, которое ей никто не потрудился передать.

В горле еще стоял комок, а дисциплинированный мозг уже включился и стал перебирать, кому бы --">