Егор Андреевич Архипов - История одной болезни

хотя кого может порадовать сломанный нос и разбитое лицо. По-другому я решать проблемы не умел.

На следующий день начальники интимной сферы позвонили и мне, и своему бывшему работнику с предупреждением о моей близкой смерти.

– Этого можно было избежать, но поддонок слишком грубо ответил, – так моя половина узнала о произошедшем инциденте. Ее мольбы о пощаде не были услышаны. Мне она сообщила о том, что готовит прощальный ужин. Я слышал слезы, но это уже не были слезы радости. Светлое чувство теперь навсегда покинуло ее.

IV

Я зашел в свой подъезд. Как будто всё вокруг мне шептало о приближении моей старой знакомой по имени Танатос. Лестничные пролеты покрылись мраком, лампы мерцали. Я подошел к двери свой квартиры, вставил ключ в скважину, вздохнул и…

Лампа не горит.

Практически всё помещение было окутано тьмой. Лишь на кухне горели свечи. Моя жена будто чувствовала, что за мной по пятам идет старуха. Я пытался вспомнить сегодняшнюю дату, чтобы представить надпись на своей могильной плите, которой у меня никогда не будет, но все повылетало из моей чертовой головы. Я посмотрел на стену, где висели листы с датами, но…

Врут календари.

Никто из нас не передвигал бегунок уже недели две, время для нас остановилось.

Моя маленькая девочка сидела за столом, на котором стояли бокалы с красным вином. Она пристально смотрела на меня, но не издала ни звука. Я не выдержал:

– Если ты давно хотела что-то мне сказать, то говори!

Вселенная поставила на паузу нашу квартиру. Я боялся, что мне не хватит времени, я вздрагивал, когда слышал двигатели машин, проезжавших во дворе. У страха глаза велики.

Любой обманчив звук.

В какой-то момент Вселенная изолировала нас от звукового сопровождения, но нервы уже не просто дрожали, но и отстукивали дробь зубами.

Страшнее тишина.

Она прильнула губами к стенкам бокала. Сделала глоток. Ее руки дрожали. Наши мысли были в нас, но не с нами. Однако сознание возвращается

Когда в самый разгар “веселья” падает из рук

Бокал вина.

Это было похоже на молчаливый допрос. Она молчала, потому что знала все мои ответы. Кухня превратилась в

Черный кабинет.

Я уже почти смирился со своим уходом в иной мир, ведь я понимал, что меня меня

Ждет в стволе патрон.

Господи, какая же омерзительная тишина. Мне хотелось разрядить обстановку:

– Так тихо, что я слышу как идет на глубине

Вагон метро.

Наши первая и последняя встречи действительно похожи. Я был идиотом тогда, остался им и до сих пор. Ни ораторскому искусству, ни чувству такта научен я не был.

Она тихо заплакала. Я посмотрел в окно и увидел

На площади полки.

Решив, что говорить я не умею, я достал лист бумаги и ручку и начал писать. Захотев перечитать написанное, я понял, насколько же было

Темно в конце строки.

Я представил свое альтернативное будущее. А что если меня не убьют, а просто заставят уехать от своей любимой? Покинуть свое логово? Смогу ли я вернуться хотя бы через десятки лет? Да, это была чудесная фантазия, но концовка этой фантазии не была счастливой. Я представил этот звонок, но

В телефонной трубке эти много лет спустя

Одни гудки.

Она встала и вышла из кухни, все еще плача.

Где-то хлопнет дверь,

– подумал я про себя. В общем, так все и произошло. – Пространство настолько будет наэлектризовано сейчас, что

Дрогнут провода.

Она вернулась на кухню уже без слез. Видимо, умылась. На меня она больше не смотрела.

– Помнишь, что ты мне сказал, когда впервые принес в дом довольно крупную сумму денег и право на хорошую жизнь?

Я помнил…

Привет. Мы будем счастливы теперь

И навсегда.

Я только сейчас услышал музыку, которая доносилась из колонок старого музыкального центра:

Для тех, кто парит над бездной,

Когда любая помощь бесполезна.

Это как гулять по оголенному лезвию,

Просто история одной болезни…

Она снова встала, но взгляд не подняла.

– Станцуй со мной напоследок.

Я не мог отказать в просьбе девушке, которую люблю. Я встал и обнял ее, она прижала меня к себе. Ее губы еле касались моего уха, произнося самую последнюю фразу для меня:

– Я люблю тебя, Омега.

--">