Лана Цисаревская - Граница между светом и тенью – ты

Лана Цисаревская Граница между светом и тенью – ты

Она стояла у большого окна и смотрела на праздничную суету у крыльца школы. Валентина намеренно не открывала окно. Не хотела слышать смех и фальшивые поздравления. Якобы кто-то действительно считает, что этот день особенный. Она отошла вглубь кабинета. Туда, куда жарко осеннее солнце не доставало своими лучами. Валентина сняла с полки учебник за 8 класс и развернула его на третьей странице. Который раз она это делает? Она не считала. Знала только, что этот сентябрь двадцатый, как она переступила порог этого кабинета.

Наконец музыка стихла. Валентина подошла к окну и раскрыла настежь фрамугу. Хотя солнце и печет, а в воздухе уже чувствуется дыхание осени.

– Валентина Петровна, можно зайти, – женщина повернула голову на голос. Она привыкла, чтобы ее называли именно так. Даже дома не отзывалась на Валю.

В дверном проеме торчала лохматая мальчишеская голова. Из-за большого рюкзака выглядывало еще несколько ребят. Они нерешительно топтались на месте. Валентина не ответила. Только посмотрела на часы. Этот взгляд парень хорошо знал. Они опоздали. Теперь минимум две недели мегера, как они ее называли, будет издеваться над всем классом. Задаст самые сложные задачи и устроит унизительные показательные выступления у доски. Дети об этом знали, потому что уже не раз попадали под ее горячую руку. Но сегодня был особенный день. Встретившись после летних каникул, ученики 8 класса потеряли чувство времени. Столько всего надо обсудить! Спохватились, когда услышали звонок.

– Вы опоздали на две минуты, – скрипучим голосом сказала мегера.

Дети зашли в класс и сели на свои места. Валентина любила порядок везде: муж и сын никогда не разбрасывали носки, соседи исправно мыли парадное в свою очередь, а ученики знали свое место. Когда занимаешься научной работой, порядок очень важен. Малейшее нарушение может нивелировать труд многих месяцев. Всего раз она оставила включеным на компьютер без присмотра, как ее трехлетний сын дотянулся до клавиатуры и удалил целый раздел диссертации. Тогда она долго кричала на мужа, что опоздал с работы, а обещал же присмотреть за малышом. Рыдала, закрывшись в ванной, а сын стучал маленькими ручками в дверь.

Зря она так переживала из-за одного несчастного раздела. Скоро она совсем забросила научную работу. Маленький Рома часто болел, и Валентина больше времени проводила под кабинетом врача, чем выступала с докладами на конференциях.

– Успеешь еще дописать, – обнимал ее муж, – диссертация почти готова.

И она разрывалась между лекциями в аспирантуре и регулярными поездками в больницу.

– Валентина, ты талантливый ученый, у тебя большое будущее. Но научно-исследовательская деятельность требует полной отдачи, – кричал профессор во время их последней встречи. Он безжалостно выбрасывал целые абзацы. Страницы с расчетам полетели Валентине в лицо. – Пропустив один этап, нельзя уверенно докладывать о результатах на защите, – кричал он на зареванную девушку.

Блестящая карьера, стажировки за рубежом, которые были почти в кармане, закончились, так и не начавшись. Тогда она и превратилась из молодой веселой аспирантки в жестокую школьную учительницу, которую ненавидели ученики и недолюбливали коллеги.

– Записали тему сегодняшнего урока. Голенко, опоздание в первый же день занятий указывает на отсутствие мотивации. Умышленное невыполнение моих требований может привести к тому, что я вынуждена буду …

Стук в дверь не дал ей произнести угрозу до конца. Валентина обвела взглядом ровные ряды парт на вымытом до блеска линолеуме. Ни одного свободного стула – все на месте. Она посмотрела на приоткрытую дверь своим фирменным взглядом. Впервые эту гримасу муж с сыном увидели в тот день, когда исчез первый раздел диссертации. Она вышла из ванны и уставилась на них. Красные, опухшие от слез глаза изменили форму. Раньше большие и добрые, теперь сузились и покраснели. Потухший взгляд загорелся адским огнем после успокаивающих слов мужа:

– Успеешь все восстановить. Спешить некуда.

Вот тогда Валентина решила: хватит. Судьбу не обмануть. Обойдется отечественная наука без нее. Это было ровно двадцать лет назад. Переступив порог школы, дала себе слово никогда не жалеть о своем решении. Она и не жалела. Просто считала эту работу недостойной ее.

Притихшие ученики удивленно вернулись к двери. Никто в школе не осмеливался --">