Робер Пенже - Дознание

Робер Пенже Дознание

От редакции

Вы знаете что такое виртуальный мир? Вы там когда-нибудь бывали? А он как две капли воды похож на наш. Там также бесконечные луга прячутся за сонными рощицами. Там доживают спой век полуразрушенные башенки старинных замков — бесстрастные свидетельницы минувших веков. Он заселен людьми, похожими на нас. Умными и глупыми. Веселыми и грустными. Счастливыми и не очень. Там молочник с утра приносит свежее молоко, а булочник — ароматный хлеб. Там можно пропустить стаканчик в маленьком бистро и перекинуться парой слов с соседом.

Но — не удивляйтесь! — этот мир живет не в памяти сверхмощного компьютера, а в воображении немолодого и на первый взгляд недалекого человека из романа Робера Пенже «Дознание».

Робер Пенже (1920-1997) — французский авангардист, романист и драматург, наиболее известен как представитель «нового романа». Первый сборник его новелл был опубликован в 1951 г. Но заметили его только после выхода в свет первого большого романа. За сорок шесть лет своей творческой деятельности Пенже опубликовал 14 романов, 11 пьес, несколько книг эссе. Считался непревзойденным мастером диалога и прекрасным стилистом. «Я слышу моих персонажей лучше, чем вижу их»,— признавался он в своем последнем интервью.

В 1961 г. получил Французскую премию критиков за роман «Дознание». Другой его роман, «Некто», в 1965 г. был удостоен престижной премии «Фемина». В 1987 г. стал лауреатом национальной премии в области словесности. В том же году на Авиньонском театральном фестивале были представлены пять его пьес. И хотя он, несомненно, занимал видное место среди представителей «нового романа», его сподвижники, такие как А.Роб-Грийе, К. Симон и Н.Саррот, пользовались большей популярностью. Близкими себе по духу писателями Пенже считал М.Пруста, У.Фолкнера, М.Жакоба и своего друга С.Беккета.

Роман «Дознание» — лучший роман Пенже, наиболее известное и значительное его произведение — стилистический и грамматический эксперимент, и рассматривать его следует именно с этой точки зрения. Только так можно понять это странное повествование без начала и конца, без сюжетного стержня, сколь-нибудь организованной фабулы и даже практически без знаков препинания (!), однако заселенное сотнями самых разнообразных людей с их непохожими характерами и судьбами, выписанными очень ярко и реалистично и потому хорошо запоминающимися.

С первых же страниц романа становится ясно, что мы присутствуем при допросе старого слуги, который холодной жестокостью и психологическим давлением скорее напоминает суды времен инквизиции. Здесь реальность — не более чем иллюзия, искусственная конструкция разума. Со слугой обходятся как с подопытным животным, как с крысой, которую гонят по бесконечному лабиринту. Он обязан не задумываясь отвечать «Да» или «Нет» на вопросы, которые буквально выстреливают ему в лицо, не считаясь при этом с его состоянием аффекта и усталостью.

Чтобы правильно расшифровать повествование, следует пройти поочередно все звенья цепи интриги. От горизонтальной оси, которая распределяет эпизоды (т.е. фабула романа), до вертикальной оси, которая их суммирует и превращает в смысловые величины (т.е. характеры). Роман, имея двойной подтекст, трудно поддается анализу. В нем, в сущности, ничего не происходит — это бесконечная вздорная болтовня, которую можно продолжить или остановить по требованию следователя («Продолжайте» или «Короче»), Кроме того, внимание рассеивается из-за сотен персонажей и названий местности, и не сразу начинаешь различать главных героев.

Роман не имеет сюжетной линии и заключения — он прерывается, так и не утолив нашего любопытства.

И все-таки, хотя и формально, это типичный роман с характерными для классического романа традициями. Однако, будучи ярким представителем «нового романа», Пенже бросает вызов известному изречению Аристотеля: «Можно иметь сюжет без характеров, но нельзя создать характеры, не имея сюжета».

В романе Пенже, как это ни парадоксально, не остается простора для воображения, так тщательно выписаны персонажи, пейзаж, особенности архитектуры, живописи, детали интерьера. Что в реалистическом романе является второстепенным, может быть даже лишним, здесь становится основным. Ленивый читатель просто не может охватить бесчисленные описания, которыми переполнен роман. Но кто сказал, что он для ленивого --">