Вадим Иванович Кучеренко - Лаа

ей удалось задать лишь через несколько минут, на кухне, где мама энергично, как все, что она делала, заваривала чай. В ответ мама с вызовом пожала плечами.

– А что такого? Очень симпатичный мальчик, и вежливый, не то что нынешние охламоны. Он мне иногда помогает донести до подъезда сумку с продуктами, когда тяжело. А сегодня я решила пригласить его к нам на чай. Должна же я была его как-то отблагодарить. А что?

– Ничего, – ответила Лариса. Она знала, что спорить с мамой, когда та приняла какое-то решение, бесполезно.

– И вообще, иди-ка ты в комнату, – легонько подтолкнула ее в спину мама. – Это невежливо – оставлять гостя одного. Иди-ка!

У мамы была такая привычка – заканчивать фразу тем же словом, с которого она и начиналась. Получалось очень убедительно.

– Не скучаешь? – спросила Лариса, входя в комнату.

Виктор закрыл толстый альбом с марками, который все это время рассматривал, взяв его с подоконника. В комнате было чисто и прибрано, и только этот фолиант лежал не на своем месте, нарушая видимый порядок, и поэтому сразу бросался в глаза.

– Интересно, – ответил Виктор. – Увлекаешься?

– Это подарок, – ответила Лариса и, взяв альбом из рук юноши, поставила его на книжную полку. Вышло не очень вежливо, как будто она безмолвно укорила его за излишнее любопытство.

Виктор виновато улыбнулся и, меняя тему, сказал:

– Уютно у вас. Мне нравится.

– А я? – с вызовом спросила девушка. Она уже перестала злиться, но и желания разговаривать с нежданным гостем не было.

– Еще больше, – улыбнулся Виктор. Он подумал, что это такая игра – в вопросы и ответы, которая ему предлагается.

– А снег?

– Нет. Он мокрый и липкий.

Девушка замолчала, с отстраненным видом глядя в окно. Ей снова стало грустно.

Мама внесла поднос с фарфоровыми чашками, блюдечками и вазочками с вареньем, опустила его на стол, который стоял посредине комнаты, под лампой с большим зеленым абажуром.

– Вы уже познакомились? – спросила она.

– А мы были знакомы, – с непонятным для мамы вызовом ответила Лариса. – Как-то Витя… Простите, Виктор… Даже защитил меня от хулиганов в парке.

– А ты мне ничего не рассказывала, Ларочка, – встревожилась Ирина Васильевна.

– Мама, – сказала девушка. – Я же просила не называть меня так. Я же просила!

– Хорошо, Ла… Не буду, дочка. Садись, чай стынет.

Они сидели и пили чай. Лампа под абажуром отбрасывала теплый изумрудный свет, оставляя в загадочной тени углы комнаты. Виктор думал о том, как в жизни все неожиданно, странно и интересно. Ирина Васильевна заботливо придвигала ближе к нему вазочки с вареньем. А Лариса смотрела в окно, и ей было хорошо от того, что снег все шел и шел.

– Витя, – Ирина Васильевна ласково улыбнулась. – Ну, расскажи, как же это – в парке? А ведь дочка ничего мне не сказала. Как я тебе благодарна!

Виктор смущенно взглянул на равнодушный гордый профиль девушки и вдруг испытал сильно желание выйти на улицу и подставить свое пылающее лицо под холодные мокрые хлопья. Он видел, что мысленно Лариса сейчас далеко отсюда, и даже не слушает, о чем они говорят с ее мамой. Он встал.

– Мне пора.

Ирина Васильевна растерянно улыбнулась. Она тоже вдруг поняла, что сделала что-то не так, и всем от этого стало только хуже. Но ведь она так любит свою дочку и терзается ее постоянной печалью. Неужели та не понимает ее?

Мама осталась сидеть за столом, опустив голову над недопитой чашкой. Они вышли в прихожую.

– Так как же тебя звать? – спросил Виктор, медленно застегивая куртку.

– Ты же слышал – Лариса.

– Нет, я спрашиваю, как тебе хочется, чтобы тебя звали.

– Ларисой, – чуть помедлив, ответила она. – И знаешь, что… Неужели тебе нравится стоять под нашими окнами каждый вечер? Найди себе какое-нибудь занятие, что ли. У тебя есть друзья?

Щеки Виктора покраснели, затем краска схлынула, и они стали бледными, как будто их обожгло морозом. Он с силой надавил на последнюю кнопку.

– Есть. У меня все есть, не беспокойся. И не твое это дело. Эх, ты… Ледяная принцесса!

Виктор открыл дверь и вышел на лестничную площадку, спустился вниз по лестнице, перескакивая через три ступеньки. Глаза щипало от подступивших слез, он сильно потер их рукой. Хотелось сделать им больно, как только что сделали ему.

Лариса тихо закрыла дверь. Подумала: «Странный парень». И облегченно вздохнула.

В комнате мама собирала со стола. Сказала, не оборачиваясь:

– Там, в моей сумочке… Возьми письмо.

Лариса --">