Лиана Рафиковна Киракосян - Обещание

отказывалась верить. Горькая слеза упала из глаз ее прямо на имя, выведенное на бумаге неаккуратным почерком. Владимир Коновалов. Поверить сложно в то, что Володя предсказал свою смерть. Он знал, он чувствовал. «Все чувствуют». Лида выронила бумагу и закрыла глаза руками. Она расскажет Максиму позже. После праздника. Он должен гордиться человеком, который спас его. Он должен гордиться солдатом, который сложил свою голову во имя спасения всего советского народа.

12 сентября 1945год… Лида и Максим идут на встречу, которую девушка ждала все годы этой страшной, беспощадной войны. С момента победы прошло почти четыре месяца, встретиться им удалось только сейчас. Максиму уже восемь лет. Он одет в белую рубашку и темные брюки, идет и наслаждается карамельным петушком. В парке Мяделя играет все тот же уличный оркестр. Только сейчас он играет вальс на тему военных лет. Кругом гуляют счастливые люди. Счастливые потому, что больше нет войны.

Наконец, они подходят к месту встречи. Уже издалека Лида замечает друзей и ускоряет шаг, иногда срываясь на бег. Ей навстречу бежит Катя, практически врезается в девушку и обнимает ее мертвой хваткой. По щекам у обеих текут слезы. К ним подходят два молодых человека, оба в военной форме и с орденами на груди. Максим увидел мужчин в форме и приложил руку к левому виску, отдавая честь.

– Эх, ты, вояка, кто ж руку к непокрытой голове прикладывает? – сказал один из мужчин с едва заметным кавказским акцентом, снял свою фуражку и надел ее на голову Максиму. Второй солдат тут же отдал честь мальчику.

Девушки отпряли друг от друга со слезами и счастливыми улыбками. После Лида перевела взгляд на молодых людей. Она не сразу узнала в одном из них повзрослевшего и повидавшего огромное количество боли Лешу. Но как только осознала, что перед ней стоит ее школьный друг, крепко обняла его, поцеловав в щеку.

– Леша, как же ты возмужал! – изумилась девушка, рассматривая лицо молодого человека.

– Да! Не думал я, что в двадцать один год седые волосы на голове считать буду, – все засмеялись. – А ты все краше, – добавил Леша с восхищением.

– Лида, знакомься, это – мой муж, Давид Квакаджелидзе. Он был командиром моего полка, – сказала Катя, указав на высокого, статного грузина, с красивыми и черными, как смоль, усами и бакенбардами.

– Очень приятно, – Лида протянула ему руку в знак приветствия, на что тот ответил рукопожатием и широкой улыбкой.

Все вдруг перевели взгляд на Максима, на этого голубоглазого паренька.

– Это что же, твой сын? – спросил обескураженный Леша.

– Можно и так сказать. Дело в том, что Максима еще в начале войны мне передал Вова. Он был сыном пока в его отряде. А в декабре того же года пришла похоронка… Выходит, да. Максим – мой сын. Он и фамилию мою носит.

Катя вновь заплакала, ее приобнял за плечи Давид, дабы успокоить. Для ребят потеря друга была настоящей трагедией, но все понимали, что это -война, и без жертв на ней не обходится. Вова вечно будет жить в их сердцах. А подвигом Лиды друзья восхищались не меньше. Нужно иметь огромное сердце и храбрость, чтобы взять ответственность за ребенка.

Но Лида не могла поступить иначе. Она обещала Вове спасти его, спасти себя. И она сдержала это обещание.

--">