Лиана Рафиковна Киракосян - Бог в меня верит

показалось, что доктор действительно волнуется за нее, но она быстро откинула от себя эти мысли. О ней вообще никто не заботится, даже она сама. Это она знает, как отче наш. Однако слова, сказанные Вениамином буквально пару минут назад заставили ее задуматься: «отдохнуть от суеты и рутины», «отдохнуть»… Да, сутки на поезде с людьми… Пожалуй они того стоят. Именно поэтому ответ Марии привел доктора в шок.

– Ладно…

Размеренный стук колес о рельсы и монотонные покачивания убаюкивали. За окном быстро сменялись деревья с сочной зеленой листвой, но сама картина оставалась прежней: долгая, казалось, нескончаемая лесополоса. Мария выкупила все места в своем купе, чтобы спокойно и без лишних проблем доехать до Пскова. Она ничего не пила, не ела, даже не постелила белье на спальное место, девушка вообще по возможности старалась лишний раз не двигаться, потому что хоть и не долгие, но все же сборы в дорогу, потратили последние запасы энергии в организме на ближайшие два дня. Ни ее голове, ни ее телу не хотелось ничего делать. Может быть, поэтому она либо спала, облокотившись на руки, сложенные на столе, либо смотрела в окно, подпирая щеку ладонью и нехотя борясь со сном.

Незаметно для самой себя Мария прибыла на нужный ей вокзал, об этом ее оповестила молодая девушка, видимо, студентка колледжа РЖД на практике. Маша устала от дороги, от стука колес, от однообразного пейзажа и от себя самой, поэтому движения ее были ленивыми: она медленно подняла сумку с вещами, почему-то ощущая ее более тяжелой, чем она была в Москве, и, пошаркивая обувью о пол, неторопливо поплелась к выходу из вагона. Огромная очередь людей, толпившихся у дверей, и встречающих, решивших, что обниматься с родственниками прямо у лестницы в вагон – хорошая идея, противный голос девушки-практикантки – все это раздражало Марию с каждой секундой все больше и больше. Лишь удивительно сильное нежелание что-либо делать любой частью тела предотвратило жуткую драку, которую могла затеять девушка.

Она жадно вздохнула свежий, насколько это возможно на кишащей людьми платформе, воздух, немного постояла с закрытыми глазами, считая в голове от одного до двадцати, чтобы успокоиться, как учил Вениамин Альбертович. Лишь полностью абстрагировавшись от всего происходящего вокруг, Мария пошла к выходу из вокзала, чтобы найти таксиста, который сможет отвезти ее в монастырь.

Яркое солнце радовало всех прохожих на улице, но только не Машу. Для нее этот животворящий диск был лишь очередным источником раздражения: на улице стояла ужасная жара, еще палящее солнце, заставляющее щурится и буквально прожигающее темные джинсы. Она с трудом добралась до стоянки таксистов и сразу же начала искать потенциального обладателя кондиционера в машине. Ее выбор пал на синий Рено Логан. Девушка валко подошла к водителю, скинула с плеча сумку на пол прямо перед его ногами и устало, чуть шевеля челюстью проговорила:

– Спасо-Преображенский Мирожский монастырь. Повезете?

Таксист округлили глаза, чуть выпрямился, выпячивая грудь вперед, а таз – назад, прокрутил ключи на пальце и, присвистнув, деловым тоном сказал:

– Ну, это тыщи три, не меньше.

– Поехали.

Маше было все равно, сколько стоит поездка и как далеко ей придется держать путь. Единственное, чего ей хотелось, это поскорее скрыться от жары. Когда удивленный щедростью пассажирки таксист положил ее сумку в багажник, поспешно сел в машину и спросил, нужна ли музыка, Мария лишь лениво покачала головой и протяжно промычала: «Не».

Путь был долгий, и для таксиста, скорее всего, очень скучный: музыку включить нельзя, пассажир неразговорчивый, а кругом лишь высокие деревья и редкие попутные машины. Мария же периодически прерывала свое наблюдение за зеленой лесополосой дремом. Ее голову наполняли мысли о скором приезде. И нет, ей не было интересно, с кем она будет жить все это время, ей было интересно, насколько твердые кровати в монастыре.

Наконец, такси остановилось у ворот большого и красивого храма с огромной зеленой территорией вокруг. Водитель быстро достал багаж Марии, получил деньги и поспешил скрыться из виду, потому что терпеть эту смертную скуку больше не представлялось для него возможным. Он лишь перекрестился, прежде чем сесть в машину.

Навстречу девушке шли двое: оба в черных одеяниях, одному было около пятидесяти лет, а другому едва можно было дать тридцать, он нес в руках книгу.

– Здравствуйте! – к ней с --">