Владимир Семенович Маканин - Червь

упускали и не упустили своего шанса.
Мое лицо утратило тем временем мягкость‭; ‬рука затяжелела,‭ ‬как полено,‭ ‬в судороге я прижал ее к лицу,‭ ‬словно закрывал светлые материны глаза от ястребов,‭ — ‬а степняки уже кружились.‭ ‬Мое‭ «‬я‭» ‬разваливалось.‭ ‬В конце концов приходилось выбирать из того,‭ ‬что есть,‭ ‬— мое‭ «‬я‭» ‬металось по разлагающемуся телу,‭ ‬норовя хоть куда-нибудь приткнуться,‭ ‬впрочем,‭ ‬выбор был невелик:‭ ‬я почувствовал,‭ ‬что обрел гибкое длинное тело,‭ ‬и если новое мое тело было теперь скользкое и холодное,‭ ‬то не беда,‭ ‬и ведь,‭ ‬повторяю,‭ ‬приходилось выбирать из того,‭ ‬что есть.‭ ‬Я прополз меж ребер того остова,‭ ‬которым я сам был когда-то,‭ ‬мимо развороченной печени и мимо отполированной поверхности древка копья,‭ ‬— я уже обрел некоторую ловкость и вскоре даже привык,‭ ‬как привыкает,‭ ‬скажем,‭ ‬человек,‭ ‬потерявший ногу,‭ ‬привыкает и не скорбит всю дальнейшую жизнь,‭ ‬что ноги у него нет и что она уже не вырастет.‭ ‬Я потерял куда больше,‭ ‬но теперь это не имело значения.‭ ‬Я был червь,‭ ‬я был живое существо,‭ ‬а это уже немало.‭ ‬Я полз лишь для того,‭ ‬чтобы выползти,‭ ‬я обвился вокруг ребра,‭ ‬— и раскачивался,‭ ‬слыша запахи травы и земли.‭ ‬Только недоумки говорят,‭ ‬что червь любит жить в трупе,‭ ‬— он там рождается подчас,‭ ‬это верно,‭ ‬но вскоре он уходит,‭ ‬как всегда и все взрослеющие уходят‭ ‬от того места,‭ ‬где родились.‭ ‬Качнувшись на ребре всем телом,‭ ‬я совершил сброс и упал‭ ‬— и вот уже совсем ловко и упруго заскользил по‭ ‬земле:‭ ‬я хотел пить,‭ ‬потому что червь любит влажность.
Солнце было высоко‭; ‬червь не человек‭ — ‬и потому я сразу же нутром почуял,‭ ‬где тут в степи может быть вода.‭ ‬Я услышал ее,‭ ‬как слышат звук самолета,‭ ‬и двинулся на этот звук.‭ ‬Я полз не слишком долго,‭ ‬потому,‭ ‬что я полз правильно.‭ ‬Вода была недалеко:‭ ‬уже за первым же пригорком земля запахла свежо и страстно:‭ ‬вода хотела меня так же,‭ ‬как хотел ее я.‭ ‬Я полз:‭ ‬я вытягивал шею,‭ ‬потом тянул середину,‭ ‬и только затем подтягивал низ тела.‭ ‬После полыни и песка вдруг появились первые зеленые проблески травы Вода была близко.‭ ‬И тут я увидел человека‭ — ‬в нескольких сантиметрах от меня стоял старик,‭ ‬которого я недавно видел в бытность свою человеком,‭ ‬жалкий и оборванный старик,‭ ‬но только теперь,‭ ‬хотя и в лохмотьях,‭ ‬он не был жалким.‭ ‬Он был огромен.‭ ‬Он перекрыл собою путь к воде.‭ ‬Он спросил:
‭— ‬Ползешь‭? — ‬И рядом я увидел подошвы его ног,‭ ‬его старые стоптанные сапоги.‭ ‬Они были как огромные столбы.‭ ‬Он ступил,‭ ‬и как глыбой придавило сапогом половину моего тела,‭ ‬и,‭ ‬конечно же,‭ ‬вмиг расплющило бы меня,‭ ‬если б он захотел.‭ ‬Я извивался,‭ ‬— сапог,‭ ‬чуть придавливая,‭ ‬увеличивал боль,‭ ‬и я уже боялся разорваться от переполняющего меня давления моей же внутренней‭ ‬жидкости.
‭—‬ Ну‭? — ‬был его первый вопрос.‭ ‬— Грешил‭?
Я хотел ответить:‭ «‬Сам,‭ ‬мол,‭ ‬все знаешь‭ — ‬зачем же спрашиваешь‭?»‬ — но голоса у меня не было,‭ ‬я даже пискнуть не мог‭; ‬я только заизвивался сильнее и подобострастнее.
Он‭ (‬там,‭ ‬наверху‭)‬,‭ ‬вероятно,‭ ‬покачал головой.
‭—‬ Грешите,‭ — ‬проговорил он с упреком,‭ — ‬землю всю поганите.
Я вновь заизвивался,‭ ‬телодвижениями отвечая‭ — ‬я мол,‭ ‬как все.‭ ‬Я как все,‭ ‬и какой же с меня спрос.
‭—‬ А почему же жить хочешь‭?
— Все ведь хотят.
‭—‬ Опять‭ ‬все...‭ ‬Мало ли чего хотят все,‭ ‬— старик передразнил,‭ ‬переповторил мою‭ (‬в переводе на язык‭) ‬извивающуюся интонацию.‭ ‬— Ты-то почему хочешь жить‭?
Он прижал меня жестче и грубее‭; ‬я совсем помутился,‭ ‬вздулся и вот-вот мог,‭ ‬разорвавшись,‭ ‬растечься.
‭—‬ Что в своей жизни ты делал‭ ‬— рассказывай.
Как ни стыдно сознаться,‭ ‬я стал лепетать‭ (‬извивами вздувшегося тела‭)‬,‭ ‬лепетать о каких-то своих достоинствах.‭ ‬Тут обнаружилось удивительное:‭ ‬так легко говорить о своих прорехах,‭ ‬так просто перечислять скользкие или поганенькие поступки,‭ ‬сделанные хоть год,‭ ‬хоть десять лет назад‭ (‬в припоминании есть даже своя покаянная сладость‭)‬,‭ ‬однако,‭ ‬когда я попытался сказать,‭ ‬чем я хорош,‭ ‬это оказалось непосильно,‭ ‬это звучало жалко,‭ ‬даже,‭ ‬пожалуй,‭ ‬нелепо и уж точно неуместно.
Я заизвивался вновь,‭ — ‬не зная,‭ ‬что --">