Юлия Борисовна Медникова - И больше она не звонила

– И больше она не звонила…

– Не звонила… Эх…

Налили пива, опрокинули, крякнули, ударили донцами о стол.

Сидели в полумраке друг напротив друга, уперевшись локтями в деревянную крышку. Под сводом потолка висело серое пахучее облако. Из глубины коридора было слышно, как капает вода.

– Да…

– М-да…

Первый попытался выпустить изо рта фирменные колечки, но поперхнулся злым кашлем. Второй поскрёб плечо когтистой лапой, встал, снова почесался и пошёл тяжёлой шаркающей походкой по коленчатому коридору. Стало заметно, что за последний год он обзавёлся пошлым круглым пузом. Свет замерцал, послышался долгий звук неуверенной прерывающейся струи.

– М-да, не те мы уже…

Когда Смог уставал от рутины, он отправлялся «шалить» в посёлок. Заранее исподтишка примечал покосившийся забор, крышу с прохудившейся дранкой или стог, сено в котором уже начинало гнить. Потом он прилетал «по-взрослому», как положено. И непременно его визит сопровождался рёвом, от которого закладывало уши местным жителям.

Из халупы с покосившейся крышей обычно первой выбегала тётка с рыжими волосами и начинала бить в колокол во дворе. Вслед за ней оттуда же выскакивал, натягивая портки, лучник, нанятый местными за еду помогать обороняться от нечисти. Справившись с одеждой, он хватал лук, прислонённый к стене сарая, и начинал неистово стрелять по летающей рептилии. Всё это было довольно нелепо, потому что стрелы действовали на дракона не сильнее брошенной шалуном бумажки.

Смог делал несколько кругов над посёлком, давая галерке насладиться красотой полёта. Нужно было, чтобы как можно больше людей повыскакивали из домов – иначе было не так интересно. Потом он поджигал запримеченный заранее забор или крышу. Ещё ему нравилось иногда погонять по улицам овцу или какого щупленького мужичка, стреляя под ноги короткими частыми огненными вспышками.

Тем временем на призыв колокола прилетал Вейп, бывший уже наизготове.

Иногда, завидев краем глаза приближавшуюся в облаках тень Вейпа, Смог хватал кого-нибудь из жителей или какую нетяжёлую домашнюю скотину в лапы или зажимал в пасти, поднимал высоко над крышами домов. В зубах «жертву» возить было неприятно, потому что люди имели свойство драться, царапаться, тыкать оказавшимися при себе предметами в нежное нёбо. Так Смог летал некоторое время, пугая терпивца и зрителей, и дожидался, когда появится соперник и будет с кем «побороться за мяч».

Наконец в игру вступал Вейп. Он тоже обозначал своё прибытие гулким рёвом. Если Вейп долго мешкал, «пассажир» утомлялся и его даже могло начать тошнить. Поэтому эту фазу подельники старались свести к минимуму. Совсем без неё тоже обойтись было нельзя: нужно было дать возможность зрителям принять участие в представлении.

Забавнее всего на роль «мяча» было брать рыжую бабу. Она исступлённо вопила и боролась, но при этом было очень заметно, что полёт приводит её в полный восторг, а сам факт физической борьбы с главным противником её сильно воодушевляет.

Широко расправив крылья, Вейп на бреющем полете настигал Смога и как бы принуждал его вернуть жертву на землю. Пробовали передавать «мяч» друг другу в воздухе, но слишком велика была опасность повредить объект. Со временем от этого отказались.

Когда уже лапы были свободны, переключались из режима «малый огонь» на «освещение» и начинали главную часть спектакля. Драконы кружили друг вокруг друга, ревели, попеременно обменивались светящимися шарами и фонтанами искр. Потом бросались навстречу один другому, обязательно ударялись грудью и разлетались в разные стороны. Иногда получалось кому-то красиво упасть на землю – но делать это нужно было аккуратно.

Для «войны драконов» старались выбирать тёплую ясную летную ночь, чтобы зрелище смотрелось эффектнее, а зрители не мерзли. Селяне были заворожены красотой огненного боя на фоне ночного неба. Даже непонятно было, какая эмоция была сильнее – страх или восторг.

После кульминации выходили на коду. Вейп гнал Смога, пока они оба не скрывались за горой, похожей на спящего медведя. Там они падали на траву и поочередно ещё давали в воздух несколько залпов, изображая жестокую борьбу. Потом ударяли друг друга правыми и растягивались на траве – счастливые и без сил. В кустах всегда