Андрей Юрьевич Незванов - Укольчик. Из ненаписанной повести «Мальчишки»

На второй перемене ко мне подошел Славка.

– Андрюха! Пошли со мной в медпункт сходим!

– Чего там делать? – насторожился я.

– Да надо одну бумажку из поликлиники отнести.

Славка неделю проболел, и сегодня первый день как он пришел в школу.

– Пошли!

Мы спустились на два этажа ниже и отправились в то крыло, где располагался медпункт и прививочный кабинет. По дороге пришлось миновать довольно опасный участок, где находились первые классы. Бурлящая, галдящая масса первачков на большой перемене для неподготовленного человека могла представлять реальную угрозу. В тебя мог врезаться на полном скаку ковбой, скачущий на товарище, в ухо или глаз попасть комок жеваной бумажки, или можно было запросто лишиться всех пуговиц, если кому то потребовалось быстро затормозить или он выбрал вас в качестве защиты.

И только учителя, спокойные и бесстрастные, неторопливо двигались сквозь это бушующее море. Они даже не делали замечаний. Их жизненный опыт говорил, что это совершенно бесполезно.

А вот и школьный медпункт. Тихая, безмятежная гавань в штормовом океане. Здесь всегда тихо, добровольцев здесь не встретишь. Начальные классы доставляются на процедуры только под усиленным конвоем учителей и старшеклассников, да и мы, четвероклашки, лишний раз сюда нос не суем. Вдруг выскочит врач и утащит на прививку?

Славка постучал, и просунув голову в дверь, спросил :

– Можно?

Получив утвердительный ответ, мы вошли в кабинет. В небольшом помещении, освещенном еще теплым октябрьским солнцем, за столом друг напротив друга сидели две девушки. И хотя в том возрасте девушки и девочки нас мало интересовали, надо сказать, на секунду мы остолбенели. Девушки оказались очень красивыми.

Одна – точь-в-точь Златовласка из чешского фильма, а другая – черненькая, с веселыми лукавыми глазами, похожая на пани Катарину из телеспектакля "Кабачок тринадцать стульев"

– Что случилось, мальчики? – спросила Златовласка.

Славка молча прошел к столу, вынул из кармана какую-то бумажку и отдал девушке. Та развернула бумажку и мельком взглянула на Славку:

– Ты что, сюда бутерброд заворачивал?

Прочитав содержимое, она сделала черненькой едва уловимый знак. Та выпорхнула из за стола и будто невзначай оказалась у двери.

– Ну что ж…Снимай штаны. Сделаем тебе укольчик.

– Какой укольчик? – возмутился Славка. – Мне все уколы в поликлинике уже сделали! И штаны я снимать не буду!

Мы попятились назад, но встретились с невинным, улыбающимся взглядом пани Катарины, намертво перекрывшей путь к отступлению.

Это была классическая засада. Видимо, девушкам уже не первый раз приходилось проделывать этот номер.

– Тут написано – еще два укола. Или…– в красивых глазах Златовласки появилась глубокая печаль – ты боишься?

Удар попал в цель. Славку можно было обвинить в чем угодно, но только не в трусости. Уж что-что, но страх моему другу был неведом. Сколько раз, бывало, мы бросались с ним в бой с превосходящими силами противника…Да и я, признаться, ради таких глаз согласился бы даже вырвать себе зуб.

Славка решительно приспустил штаны, и в белой рубахе до колен, как пингвин, заковылял к кушетке. Златовласка вышла из-за стола и принялась искать в шкафу Славкину карточку, а я осмотрел кабинет. Стол, шкафы со стеклянными дверцами, кушетка. Белый железный столик на колесиках с идеально разложенными шприцами, щипчиками, ножницами и прочими пыточными приспособлениями. А посередине кабинета – эшафот в виде стоматологического кресла…Бр-ррр.

А девушки тем временем действовали на удивление быстро. В руках у черненькой блеснул шприц, раздался хруст ампулы, к потолку взметнулась тонкая серебристая струйка.

Я отвернулся, чтобы не видеть мучений друга.

Через секунду все было кончено. Шприц стукнулся о ванночку, пани Катарина сказала "Можешь вставать", а Славка изумленно крутил головой во все стороны. Он видимо, даже не понял, в какую половинку пришелся укол.

Но вот он встал, заправил рубаху в брюки и направился к столу. Златовласка что-то писала в его карточке:

– Застегни ширинку, рубаха торчит…– не поворачивая головы сказала она. – А вообще, хочу сказать, ты парень героический. Не