Марта Молина - Путешествие Гуршина

Ирочка вошла в подъезд и сразу заметила на подоконнике небольшую стопку книг. Книги были в твердом ярко-зеленом переплете. Три тома. Золотое тиснение. В общем, все как положено.

«Книжки», – подумала Ирочка. – «Ничейные».

«Ничейные» книжки тут же перекочевали в Ирочкину авоську к коробке молока и свежему творогу. Войдя в квартиру, Ирочка, как положено молодой активной пенсионерке, занялась домашними делами. Загрузила белье в стиральную машину, поставила рыбу на размораживание, протерла в ванной пол. Потом кормила пришедшего из школы внука.

С достоинством, комичным для семилетнего малыша, он восседал на стуле и сурово, по-мужски, ел суп. От гречи отказался, выпил чаю и здесь же, за кухонным столом, засел за тетрадки. Убирая посуду, Ирочка уважительно старалась не шуметь, но внук все равно иногда поднимал голову и осуждающе вздыхал.

«Весь в зятя пошел, – думала Ирочка, вытирая тарелки и немного ежась под его взглядом. – Большим начальником будет, точно будет».

Стоит ли говорить, что в такой обстановке найденные книги тут же были позабыты. Они сиротливо пристроились на тумбочке возле входной двери.

Скоро пришел с работы зять. Место у входа, на которое каждый вечер он ставил свой портфель, было занято. Книгами. Скинув ботинки, с портфелем под мышкой, зять прошел в кухню, сел на табурет и молча уставился на Ирочку. Сердце у нее, понятное дело, сжалось. Наконец он заговорил.

– Я считаю, что во всем должен быть порядок, – веско сказал зять.

«Пыль, что ли, не вытерла?» – судорожно соображала Ирочка.

– Я руковожу людьми. Семьдесят человек. Как, по-вашему, мама, это много? – спросил он.

– Много, Анатолий, – отрапортовала Ирочка, все еще не понимая, где нагрешила.

– Мы регулярно перевыполняем норму, – рубил он. – Повышаем показатели. Нормочасы с человекочасами почти сравняли. Как, по-вашему, мама, это легко?

– Трудно, Анатолий, ой трудно, – чуть не плача от напряжения, лепетала Ирочка.

– Нет, мама, это легко. Легко, если во всем соблюдать порядок. Раз и навсегда заведенный, выверенный, согласованный и утвержденный порядок. Как, по-вашему, мама, это сложно, порядок соблюдать?

Тут на счастье хлопнула дверь – пришла Дашенька, доченька, спасительница. Из прихожей раздался ее звонкий голосок: «Что за хлам у нас на тумбе? Чьи книжки? Гуршин какой-то. Это чье? Толик, твое, что ли? По работе?»

Она влетела в кухню, чмокнула сначала Ирочку, потом мужа. При ее появлении случилось волшебство: Анатолий действительно превратился в Толика, мягкого и домашнего. Но чуткая Даша успела уловить витающее в воздухе напряжение.

– Тиранствует? – сочувственно спросила она у матери.

– Непорядок, – тихонько, оправдываясь, пожаловался ей муж.

Даша скользнула быстрым взглядом по зажатому в подмышке портфелю, и через пять минут все стало на свои места. Три тома вернулись в подъезд, портфель был водружен на тумбу, Анатолий сурово, по-мужски, ел суп – словом, жизнь в 15-й квартире покатилась по привычным рельсам.

***

На четвертом этаже жили студенты, муж и жена, называющие друг друга Масей и Мусей (по паспортам – Мария и Матвей). Кто из них Мася, а кто, соответственно, Муся, стороннему наблюдателю определить было нелегко. Оба выглядели тощими, высокими, носили короткие стрижки, очки и джинсы. Курили тонкие сигареты, читали толстые книги и ночами в интимном полумраке чертили на ватманах чертежи.

Пройти мимо трех толстых томов, выложенных в подъезде, студенты не могли.

– Представляешь, книгам почти 30 лет, а они в таком безупречном состоянии! – радовался супруг. – Умели же раньше все качественно делать!

– Может, их просто не читал никто? – разумно заметила супруга.

Так сложилось, что почитать Гуршина не довелось и им. Книгами оказалось удобно прижимать чертежные листы, так и норовившие скрутиться в трубочку. В качестве пресс-папье трехтомник прослужил два дня – точно до экзамена по черчению, который Мася сдала, а Муся завалил. С горя Муся вынес все напоминавшее о неудаче на лестницу. Они с женой заперли квартиру и махнули на Кавказ: забираться в горы, встречать рассветы, жарить барашка и пить нарзан. По этому плану прошла первая неделя отдыха. Затем студенты внезапно обнаружили, что почему-то кончились