Анви Рид - Пир теней

места. Сегодня Соно разрешил себе пойти против правил. Он пропустил общую тренировку по рукопашному бою, понимая, что придется понести наказание, но прилив гордости не позволял чувствовать вину за содеянное. Учитель точно бы им гордился.

Этой ночью члены клана «Или» встречали новое семилетие. Громко празднуя, они напивались, горланили песни, которые эхом отзывались среди гор. Вчера все они, охваченные воспоминаниями, переносились в свою старую жизнь и, словно обычные люди, требовали свободы, алкоголя и распутства. Но было то, что отличало этих людей от городских жителей. Они не боялись легенд о призраке ночи, они не боялись Сэтила. Эти грешники уже нашли свое пристанище на главной улице, по которой шел Соно. Это место было концентрацией зла и греха.

Воры, насильники и убийцы осквернили эти горы. Устроившись в грязных, когда-то заброшенных древних бараках, они забрали даже свежий воздух и успокаивающую тишину. Вонь мочи и помоев, лившихся из окон, крики и гул, драки и злые взгляды ждали каждого, кто проходил по этой тропе. Тут жили люди с запятнанной душой и грешным прошлым. Они не нуждались в помощи и понимании. Ведомые, отчаянные и бесстрашные, они нашли хозяина, за которым следуют и которому верят. В этих домах царил хаос, и контролировался он лишь общим режимом и острием катаны, режущей горло каждому нарушителю.

Черные, прогнившие деревянные крыши были покрыты мхом, словно сама природа пыталась хоть как-то скрыть и немного преобразить это оскверненное место. Вырубленные на колоннах драконы, до сих пор сохранившиеся в первозданном обличье, охраняли главную улицу. Соно знал, что духи, обитавшие прежде в этих тотемах, уже покинули их. Это место никто не защищал. Оно было пустым, и даже не утихающий с праздничной ночи гул ничем не мог его наполнить. Закончив тренировки, взрослые торопились на завтрак, а подростки, которых Соно помнил еще детьми, строем шли в учебный дом.

Сегодня вечером они соберутся по воле своего бога и будут приносить ему дары. Ниджай^[3] знал, что сегодня прольется кровь. Это праздник смерти, а не начала новой жизни.

Каждый раз, ловя на себе косые надменные взгляды, Соно замедлял шаг и, словно наслаждаясь, смотрел в ответ. Он изучал лица, распознавал эмоции людей, пытался прочитать мысли, предугадывая действия. Он хорошо знал это место. Помнил, что надо оставаться начеку. Все эти наемники готовы в любую секунду перерезать друг другу глотки, и останавливает их лишь страх перед хозяином.

– Самое гнилое место с самыми гнилыми людьми, – еле слышно прошептал Соно.

Он шел по каменной дороге, рассматривая лица проходящих навстречу людей.

– Ты пропустил тренировку, поганый арасиец^[4], - хриплый мерзкий голос нарушил мысли сосредоточенного ниджая.

Соно медленно остановился и, внешне оставаясь спокойным, развернулся к говорящему. Он уже встречал его на утренних тренировках.

– Нельзя нарушать правила, ниджай. Перед законом все равны. Для чего, по-твоему, его придумали, малец? Наверное, решил: раз ты приближенный, имеешь право пренебрегать режимом? Может, мне напомнить тебе о правилах? – усмехаясь, говорил наемник, но Соно слышал натянутые и вибрирующие, словно струны, нотки страха, спрятанные внутри.

В воздухе повисло напряжение. Все проходящие мимо останавливались и, глядя на ниджая, предвкушали очередную потасовку. Медленно собираясь в один большой круг, люди начали переговариваться, делая ставки. Запах кислого пота, вонь давно не стиранного белья и гнилой перегар окутали Соно. Гул не умолкал, а лишь усиливался, провоцируя наемника, который от нетерпения начал переминаться с ноги на ногу.

– Дружкам своим напомни. А то вы забыли самое главное из них, – безэмоционально отчеканил Соно и, развернувшись, двинулся вперед.

– Вот же ублюдок!

Крепкая рука схватила ниджая за плечо, резко развернув высокое жилистое тело, которое без усилий поддалось. Наемник замахнулся для удара, верно прицелившись прямо в нос, но, выбросив кулак, промазал. Словно невесомый призрак, Соно, слившись с порывом ветра, уклонился и отпорхнул в сторону, давая чужому напряженному телу податься вперед. Наемник, еле устояв на ногах, опешил и нахмурился.

– Я не собираюсь с тобой играть, сопляк. Покажи, на что способен. – Его грудь вздымалась, выдавая участившиеся удары сердца.

Гул усиливался. Все говорили на разных языках, но Соно отчетливо понимал каждого. Он знал, что его --">