Илья Вячеславович Кудашов - В гостях у мертвецов

Один мужик схватил камень и бросил его в Пса. Камень вгрызся в затылок старика. Пёс, улыбаясь, упал в лужу крови и затих.

— Нет, Захар! — закричал Вернер и побежал к слуге, но ноги герра предали его, и он упал. Вернер, проклиная свою немощность, пополз к слуге.

Вёрфлюхт отвернувшись от трупов и от отца, сказал своим людям:

— Избавьтесь от них.

— На этот раз, вам так просто не получиться, — раздался голос из подкравшейся ночи. В свет факелов и фонарей, хромая, ползя, падая, но вновь вставая, ворвались мертвецы. В их бледных глазах, в их сгнивших лицах, в их оголённых черепах была обида, горше полной могилы полыни.

— Что это за твари!? — закричала толпа, в страхе ощетинив всё то скромное подобие оружия, которое у них было.

— О, мы? — ухмыльнулись мертвецы, — мы те, кого вы тут оставили. Мы те, кого вы бросили гнить. Мы те, кого вы обрекли на вечность в давящем мраке.

Мертвецы оскалили гнилые зубы. Живые попятились назад. Вдруг из кучки мертвецов вперёд выбежал один труп и закричал:

— Постойте! Люди, вы что, не узнаёте меня? Это же я, Васька Сидоров.

Мертвецы с презрением смотрели на него, мужики покрепче взялись за своё скудное оружие.

— Эй, ну вы чё? Вы правда меня не узнаёте? — смердящая смертью дыра на лице трупа, что когда-то была ртом, искривилась в неком подобии улыбки, — Женька, ну ты чё не помнишь, как мы с тобой сарай твой чинили прошлой зимой. А ты, Ванька, забыл, как мы у Серого кутили? Ребята, вы чего? Это же я!

Труп сделал ещё пару шагов к толпе, и один мужик, не выдержав, запустил в него молоток. Тяжёлый инструмент врезался в прогнившую голову. Шея хрустнула, и голова откинулась назад. Тело поскользнулось и упало, беспомощно хватаясь за воздух. Мертвецы с воплями бросились на живых. Живые, крича от ужаса, приготовились отбиваться от трупов. А Грэг, который отполз в сторону и продолжил слушать землю, завопил:

— Прости меня, мамочка, прости! Я не хотела тебя оставлять! Прости меня!

И он принялся раскапывать землю.

Миша откинул в сторону лопату и распахнул гроб.

— Ну, вот твой папа, — сказал он и указал девочке на могилу. Оттуда вылез изрубленный труп и уставился своими пустыми глазницами на ребёнка. Девочка попятилась.

— Маша? Машенька? — вырвалось из смердящей смертью пасти мертвеца.

— Папа? Папочка! — закричала девочка и бросилась отцу на шею. Она обнимала и целовала его, и куски гнилой плоти оставались на её губах и руках. Она рыдала и говорила:

— Папочка, я так скучала, я так скучала! Я знала, что мы встретимся, я знала! Давая я отведу тебя к ребятам в лесу, нечего тебе тут сидеть. Они сказали, что взрослые нам не нужны, но ты не переживая, я смогу их убедить.

Изломанный труп просто обнял тот последний кусочек старой жизни, который у него остался.

Миша заметил толпу у администрации кладбища и тихонько побежать. Он нёсся, подобно пули, но его силы закончились быстрее чем территория кладбища.

Он остановился перевести дыхание и вдруг осознал, что стоит перед раскопанной могилой своего друга. Парень посмотрел во тьму могилы, и оттуда до него донеслись звуки разрывающихся снарядов и стрёкот пуль. Миша попятился, а из мрака земли, цепляясь за мрак ночи, выползли замученные пытками пленные, зарубленные старики, брошенные на смерть раненные, заживо гниющие солдаты, изнасилованные женщины, задушенные на глазах родителей дети, и дым, и смрад, и кровь. И Они, вопя, хохоча, рыдая, проклиная, бросились на Мишу. Он спотыкался, обдирал кожу об ветки, ушибался об надгробным плиты, сердце хотело вырваться из его груди, но он бежал, он, чёрт подери, бежал, наплевать куда, наплевать зачем, главное, чтобы Они не забрали его обратно. Но Они были быстры. Они схватили его за ноги и потащили обратно. Он цеплялся за землю, оставляя в ней свои ногти вместе с мясом. Но разве это остановит Их? Звуки разрывающихся снарядов, прорезающих плоть пуль, заполняли его уши, в то время как ноздри наполнялись запахом крови и жжёных волос.

Они тащили его обратно. Миша выхватил топор и отрубил себе ногу. И он пополз, истекая кровью и разрывая глотку криком. И полз он вечно. И вокруг рушился мир. И смерть оставила его. И вечно он пребывал в агонии. И вечно были гниющие тела. И вечно были взрывы снарядов. И вечно были умирающие люди. И вечно была боль. И вечно была скорбь…