Ева Борисовна Иванова - Царь всех птиц

Памяти моих коллег Бобровой Ольги Николаевны

и Цветкова Павла Михайловича посвящается

МАТЕРИНСКАЯ ЛЮБОВЬ

Сашенька был поздним ребенком, его матери Изольде Михайловне было 39 лет, когда он родился. Мальчик был желанным, его появлению радовались отец Иван Сергеевич, бабушка Антонина Петровна, и, конечно же, мать. Бабушка уже и не надеялась на то, что у нее будут внуки.

Когда-то Антонина Петровна и сама долго не могла родить ребенка. Сначала не позволяли условия (ее муж был военным, и они мотались по разным городам), а потом, когда они окончательно поселились в Ленинграде, как-то не получалось. Антонина Петровна практически никогда не работала, муж у нее со временем стал большого звания, у них даже была домработница. А дети никак не получались. Антонина Петровна упорно лечилась, ездила «на воды». В конце концов, отчаявшись, она даже втайне от всех стала ходить в Церковь и молиться. И в 35 лет все-таки родила девочку, которую назвала Изольдой. Она не только дала дочери необыкновенное имя, но решила, что у нее все будет необычное и самое лучшее. Девочку баловали, одевали, как куколку.

Изольда неплохо училась в школе, но никаких выдающихся способностей за ней не водилось. Она с детства любила петь, хотя голосок у нее был так себе. Девочка постоянно участвовала в школьной самодеятельности, с удовольствием выступала на разных мероприятиях, любила, когда ею восхищаются. Антонина Петровна отдала ее в музыкальную школу, решив, что ее дочь непременно станет великой певицей.

После школы Изольда с помощью отца, который к этому времени уже был генералом, поступила в консерваторию. Мать ликовала. Но в консерватории девочка была фактически одной из последних. Держалась только за счет связей отца и своей старательности. Привыкшая к тому, что ее обожают и восхищаются ее талантом, Изольда чувствовала себя в консерватории неуютно. Однако, преподаватели никогда прямо не говорили, что она бездарна, все-таки дочь большого начальника. Сокурсники, правда, над ней подшучивали, но как-то вяло. В сущности, до нее никому не было дела. Она не вписалась в студенческую компанию, была заносчива, многих считала людьми «не своего круга», и сама держалась особняком. В конце концов, не без помощи материнских внушений, Изольда пришла к выводу, что кругом нее одни завистники, которые просто не могут оценить ее талант.

Изольда окончила консерваторию, и опять же, не без помощи отца, попала в оперный театр. Здесь уже не могли закрывать глаза на ее слабые вокальные данные, и поэтому она получала незначительные роли. Неудавшаяся прима по-прежнему все сваливала на окружение – «интриганов и завистников», никак не желая признавать, что у нее просто нет таланта. Изольда в этот период жила тем, что сплетничала, интриговала, завидовала. Ее любимым занятием было обсуждение сотрудников театра – кто с кем спит, кому и как достаются партии, кто против кого дружит.

Страсти эти несколько поутихли, когда Изольда вышла замуж. Было ей уже около тридцати. Ее супругом стал сын друга и сослуживца отца. Он был инженером, трудился в каком-то «ящике». С Изольдой они были знакомы с детства. Так как-то и поженились, без особой любви. Жить стали у родителей мужа, поэтому ежедневные беседы о делах в театре прекратились, и Изольда, похоже, смирилась, что великой певицы из нее не получится.

Через несколько лет после замужества, неожиданно умер от инфаркта отец, и Изольда с мужем перебрались жить к матери, тем более, что свекор забрал к себе жить психически нездоровую сестру, которая до этого жила одна. Вела она себя тихо, но была крайне неряшлива, целыми днями валялась в постели, неделями не мылась, не причесывалась, не меняла одежду, и что самое неприятное, беспрестанно курила. Когда она только появилась в квартире, Изольда пыталась наладить контакт с новой родственницей. Взяв яблок и конфет, она зашла к тетке мужа в комнату и сказала: «Я тебе, Марина, яблок и конфет принесла». Та, не глядя на Изольду, взяла одно яблоко, долго на него смотрела, потом стала тыкать в себя пальцем и громко повторять: «Я, блок!». Потом подняла указательный палец вверх и произнесла: «О!». И так несколько раз. Затем начала смеяться, не обращая никакого внимания на Изольду. Та страшно растерялась, постояла еще немножко, не зная, как реагировать и, в конце концов, ушла из комнаты, не попрощавшись. Тетка этого просто