Алексей Валерьевич Воскресенский - Простите меня, птицы

получать инвалидную пенсию и накупал, помимо всего, и корм птицам: пшено, хлеб, зёрна пшеницы, ржи.

Когда ждал автобуса, кормил городских птиц. При кормлении птиц в городе, дома, в деревне на участке он всегда шептал: «Простите меня, птицы».

Деревенский автобус всегда ждали встречающие – люди, собаки, кошки, куры. А Митю ждали птицы. Он шёл шаркающей походкой до своего дома, через горбик и за плечами висела сумка с пшеном и семенами, а над ним летела стайка птиц. Дойдя до дома, Митя садился на свою лавку в глубине участка и кормил птиц, соблюдая очерёдность, постоянно меняя направления броска с кормом, чтобы всем досталось, при этом приговаривая свои слова.

Митя не хотел никуда уезжать и жил в деревне круглый год.

У родителей после Мити родилось ещё трое детей, у них была своя жизнь и они не огорчались тем, что их мальчик с горбом и с сознанием подростка не докучал им, а был вполне самостоятельным. Повзрослевший Митя тоже не печалился отсутствием наездов родителей. Главным для него были птицы. В деревне его прозвали «Митя-птаха».

Когда дедушки и бабушки не стало, участок полностью перешёл в его владение, начались перестройки. На месте огорода Митя сажал деревья для птиц. Из-за болезни ему было трудно ходить и молодые деревья ему приносили соседи, ненужные с участка, мешающие грядкам, дающие тень и т.д.

Ещё Митя построил зимник для птиц – небольшой сарайчик с вольером, песчаным полом, насестами, кормушками, поилками и маленькой печкой внутри. Все думали – курятник, но ошиблись. Митя не ел ни птиц, ни яиц.

Рядом с деревней находились карьеры, наполненные водой, и на них гнездились утки. Когда начинался сезон охоты, днём и ночью над карьерами громыхала канонада выстрелов из охотничьих ружей. Это ненасытные люди, которым мало мяса в магазине, убивали диких уток. Митя не любил охотников на уток. Он считал их убийцами птиц. Он понимал, когда охотники отстреливали заражённых чумой кабанов, бешеных лис, волков, сгрызающих соседских коз и т.п. Это действительно опасные для людей животные. Но чем провинились утки. Летели тысячи километров, чтобы создать семьи, построить гнёзда, вырастить утят, улететь обратно. Никакого зла, никакой опасности для людей. Вместо оружия клюв. И вот против этих птичек выходят сытые от шашлыков и барбекю охотники, увешанные оружием разного калибра, с натравленными на птиц собаками. Поднимали стаю и стреляли в небо, стреляли в птиц мелкой, крупной дробью, лишь бы убить, не потому что голодный и есть нечего, а просто убить. Потом пустить собаку, повесить птицу на поясной ремень и гордо пройтись – вот я какой смелый и сильный. Когда охотники проходили по деревне обратно с карьеров, обвешенные утками, Митя называл это похоронной процессией и жалел, что у уток нет ружей, и они не умеют стрелять. Митя был добрый, но когда один охотник, обвешанный утками, проходя мимо Митиного дома, попросил у него воды, Митя бросил в него старыми железными санками. Охотники, было, пошли на Митю, но в них полетели молотки, гвозди и прочий столярный

инструмент, да и местные не дали инвалида обидеть. Больше охотники с охоты по деревне не ходили. А Митя после охотничьего сезона всегда находил одного-двух утиных подранка и приносил их к себе в птичий зимник. Лечил, кормил их всю зиму, а по весне выпускал.

Круглогодично с его участка слышались птичьи голоса подобранных им или принесённых ему раненых птиц, от утиного «Кря-кря» до воробьиного «Чик-чирик». Через лет десять Митин участок превратился в кусочек леса. Сорок девять разных деревьев радостно шелестели своей листвой, зазывая птиц на гнездованье. Всем был хорош этот птичий рай. Только не было забора у Мити – так колышки торчали по границе участка. Не было у Мити – птахи на строительство забора ни денег, ни сил. И местные расплодившиеся кошки частенько наведывались до птичек.

И как Митя их не гонял, бывало, поймают и съедят пару-тройку птичек. Что творилось в такой день с Митей. Он сидел над очередной кучкой перьев и просто плакал. Опять приговаривая свои слова: «Простите меня, птицы», беря всю вину, за сделанное кошками, на себя.

Напротив, через дорогу от Мити, жила богатая --">