Сергей Алексеевич Баруздин - Два измерения...

Как бы в ответ на это появился новый фельетон г. Буренина, в котором уже слишком была затронута личная честь больного поэта. Он впал в необычайное раздражение, страшно волновался, говорил: «Это уже слишком гнусно, этого оставить так нельзя», и хотел тотчас же ехать в Петербург. С трудом удалось удержать его уверениями, что знакомые и друзья заступятся за него, беспомощного страдальца. К вечеру того же дня появились кровохаркания и лихорадка, которых не было уже несколько недель; затем через несколько дней, в течение которых он постоянно продолжал волноваться, плохо ел, наступили головные боли, рвота и другие признаки воспаления мозговых оболочек. В бессознательном состоянии, в беспокойном бреду, умиравший делал рукою угрожающие движения, и с уст его иногда срывалась фамилия обидчика…

Я убежден, что умерший безвременно С. Я. Надсон, несмотря на безнадежность болезни, мог бы прожить по меньшей мере до весны или даже осени, если бы вышеупомянутый фельетон г. Буренина не был напечатан».

(обратно)

31

Немецкие солдаты и офицеры! Вы окружены! Сдавайтесь! Советское командование гарантирует вам жизнь (нем.).

(обратно)

32

— Зачем вы сюда пришли? (нем.)

(обратно)

33

— Вы русский? Что вам тут надо? (нем.)

(обратно)

34

— Не подходите ко мне! Я закричу! Вы что? Хотите изнасиловать меня? (нем.)

(обратно)

35

— Куда же вы? На кого вы меня бросаете? (нем.)

(обратно)

36

— Гитлер предал нас. Всех немцев предал. Хотя бы вы не уничтожайте нас, не мстите нам! (нем.)

(обратно)

37

— Ты что? Опять ко мне лезешь? Я буду кричать (нем.).

(обратно)

38

— Куда ты уходишь? Зачем? Подожди, прошу тебя!., {нем.)

(обратно)
--">