Александр Леонидович Яковлев - Мертвые не забыли

Александр Яковлев Мертвые не забыли

Валерии Драгуновой, с благодарностью за вдохновение.

Гузель Бариевой, с благодарностью за труд.

Машину тряхнуло на яме, и Ларс покрепче взялся за поручень. Он не понимал, о чем говорили солдаты, ехавшие вместе с ним, но их громкий смех перебивал шум мотора. Ларс улыбнулся своим мыслям. Командировка заканчивалась, остались считаные дни до возвращения в Германию. Ему, конечно, нравились эти славные ребята, но дом есть дом.

— Не так уж и страшно было, да? — будто прочитал его мысли Алекс — переводчик, сидевший напротив.

— Работа такая, — усмехнулся Ларс.

— Так оставайся, — предложил переводчик, — Нам здесь нужны толковые ребята, умеющие обращаться с техникой.

Ларс пожал плечами.

— Есть порядок, — возразил он. — У меня контракт.

Алекс засмеялся:

— Ordnung ist das halbe Leben!¹

Ларс улыбнулся в ответ. Ему очень повезло с этим украинцем: тот опекал немецкого специалиста всю командировку. Ларс прекрасно понимал, какой объем организационных вопросов взял на себя Алекс, чтобы западный инструктор мог полностью сосредоточиться на обучении солдат. И догадывался, как непросто решать вопросы в воюющей стране.

— Мы отлично поработали! Надеюсь, у ребят все будет получаться, — Ларс кивнул на смеющихся солдат.

— Ты хороший специалист, — судя по интонации, Алекс говорил искренне. — Надеюсь, я не слишком переврал то, что ты рассказывал, — украинец дружески подмигнул собеседнику.

— Главное, я думаю, все запомнили, — немец слегка наклонился к переводчику и громким театральным шепотом произнес, — систему «свой-чужой» надо включать до выстрела, а не после!

Украинец расхохотался.

Немецкая система противовоздушной обороны IRIS-T, работе с которой приехал обучать Ларс, оказалась совершенно не похожа на военные комплексы, оставшиеся еще с советских времен и до сих пор использовавшиеся украинской армией. Но он надеялся, что европейский инженерный подход не помешает местным ее освоить, а сама система достойно покажет себя в реальном бою.

Один из солдат обратился к Алексу. Ларс не понимал по-украински, но видел, что переводчик начал спорить. Солдат настаивал на своем, бросая косые взгляды на немца. Наконец Алекс махнул рукой и повернулся к инструктору.

— Слушай, не обижайся, — начал он, — но ребята просят у тебя кое о чем узнать.

Немец заметил, что разговоры в бронемашине стихли и все солдаты смотрели на него.

— Все нормально, валяй, — Ларс догадывался, о чем будет вопрос.

— Во время войны, Второй Мировой, кто-то из твоих предков воевал? И где?

Переводчик чувствовал себя не в своей тарелке. Ему не хотелось давать ни малейшего повода для конфликта между инструктором и солдатами. На секунду он пожалел, что старший офицер остался на точке, где установили систему ПВО и не мог приструнить своих подчиненных.

Немец пожал плечами и ответил:

— Все нормально, Алекс. Ничего плохого в вопросе нет.

Напряженное лицо переводчика немного расслабилось.

— Оба моих деда родились в пятидесятые и не застали войну. Мой прадед по отцовской линии служил на восточном фронте, но он умер, когда я был совсем ребенком. Если он что-то и рассказывал о войне мне, маленькому карапузу, ползающему по ковру у его кресла-качалки, то я этого совсем не помню.

Переводчик кивнул. Повернувшись к солдатам, он начал говорить по-украински, пересказывая ответ Ларса. Слушатели задумчиво кивали. «Похоже, с уходом ветеранов мы забудем о той великой войне, — подумал немец. — Останутся только главы в учебнике истории».

Он прислонил голову к броне и закрыл глаза. Звуки незнакомого ему языка и шум мотора накладывались друг на друга и сливались в единый гул. Усталость и напряжение последних дней давали о себе знать. Веки отяжелели, и, несмотря на тряску по ухабистой грунтовке, Ларс погрузился в сон.

Его резко швырнуло вперед, и все тело пронзила боль. Он открыл глаза, но по-прежнему ничего не видел. Внезапно стало очень жарко, в ушах возник оглушительный звон. Не понимая, что происходит, лишенный зрения и слуха, охваченный нестерпимой болью, он начал пробираться к двери. Нащупав запоры, Ларс попытался открыть их. Левая рука не слушалась, каждое движение делало боль острее.

Наконец дверь распахнулась, и инструктор вывалился из кузова машины. Все еще ничего не видя, Ларс попытался встать на четвереньки. Получалось --">