Алексей Борисов - Гостья из прошлого

— Никто, — подумав, говорил Пазухов.

— Правильно! Никто. Может, ты один. А знаешь, сколько американский морской пехотинец на себе тащит?

— Нет, — отвечал Пазухов.

— Пятьдесят килограммов он на себе тащит без учета оружия!

— Да, здесь и я бы не выдержал, — признавался Пазухов.

— Не выдержал бы, верно. А они выдерживают. Случись что, как воевать станем?

Пазухов понурился. Он знал, что здесь нужно понуриться.

— Да, никто не понимает, — пожимал плечами Алексей Яковлевич. — Не хотят понимать!

— Нет, не хотят, — кивал Пазухов.

— Ты вот понимаешь да я, — продолжал Алексей Яковлевич. — А кто, кроме нас двоих? Никто. Вместо того, чтобы силу качать, спать лезут, как бродяги, кто куда. Кросс бежать — «нога болит». Яму вырыть — лень. Что дальше-то будет? Водку достанут и бабу приведут, правильно Первый говорит. И службе конец.

Пазухов сильнее кивал.

— Вот навалят на меня командование всей группой, — рассуждал Алексей Яковлевич, — на КП стану сутками сидеть. Кто с моими останется? Михайлов? Специалист он золотой, лучше на «Маяке» нет, но вот человек… Не может взять и заставить! Всё по-хорошему хочет, через убеждение. Ему б замполитом быть. Оборзеют бойцы за сорок дней, жить начнут хорошо. А если солдат живет хорошо, — Алексей Яковлевич понизил голос, — то он уже не солдат!

— Оно, конечно, так, — соглашался Пазухов, помня о первой партии. — Тут вы правы.

— Да! Видишь, я всё знаю…

В этот момент и раздался звонок.

— Товарищ гвардии подполковник, — подкатился дневальный, — вас. Подполковник Арсеньев.

Арсеньев, начальник штаба группы, по пустякам не звонил.

— Слушает подполковник Санько!

— Яклич, — раздался сконфуженный бас Арсеньева, — насчет того самого…

— Приказа?

— Да. Первый только что подписал. Он со следующего понедельника уходит, а вместо себя Антонова назначил. Слышишь меня?

— Слышу, — еле ответил Алексей Яковлевич.

Антонов был на семь лет моложе, и вторую звезду на погон получил всего пару недель назад. Был он у Первого замом по вооружению.

— Понимаешь, да? Яклич?

— Понимаю.

— Не знаю, почему, — рокотал Арсеньев. — Тут и впрямь тебя намечали.

— Да-да-да…

— Ну, бывай. Привет супруге.

— Бывай…

Всё было испорчено. Конечно, Алексей Яковлевич был неискренен, говоря, что дивизион бросать жалко — хотя бы и на неполные полтора месяца. Командовать группой из четырех таких дивизионов, каждое утро прилетать на КП на известном каждому солдату «уазике» (втихомолку его звали «черный ворон»), по прямому проводу сноситься с комбригом… Эх! Да, всё полетело вверх ногами.

«Антонов! Давно ли из училища вылупился? — с ненавистью думал Алексей Яковлевич. — И уже, уже за Первого остается. Ну, люди устраиваются! Ни стыда, ни…»

— Товарищ гвардии подполковник, автобус уже на КПП стоит. Вы домой обедать поедете? — деликатно вмешался Пазухов.

— Да! Передашь комбату второй — пусть за личным составом присмотрит. Всё равно он у себя неисправность устраняет.

— Есть! — Пазухов козырнул.

«Сделаю ему первую партию», — решил, выбегая, Алексей Яковлевич.

Когда расселись в автобусе, и старший машины уже расписывался в книге, Санько вдруг сорвался со своего кондукторского места.

— Товарищ командир, отъезжаем! — крикнул Михайлов.

— Минутку обождите!

Влетев на КПП, Алексей Яковлевич цапнул телефонную трубку.

— «Маяк», дай мне казарму седьмого!.. Дневальный, старшину!.. Пазухов, ты? Слушай меня: наряд в четыре часа сменишь, заступят снова. Проследи, чтобы готовились. Да, и Киселёва тоже сменишь, — и, вспомнив, как светился Киселёв, когда он, командир, уходил, добавил: — Я его научу людьми руководить!

1990 г.