Анна Анатская - Мой мальчик

Анна Анатская Мой мальчик

Часть 1

Мой мальчик

«Что, если мы всю жизнь искали именно друг друга? Мы соприкоснулись, ощутили на момент, какой может быть земная любовь, и что, теперь из-за моих страхов мы расстанемся и никогда больше не увидим друг друга? И мне придется до конца дней своих искать ту, что я уже однажды нашел, но испугался и не сумел полюбить?»

Ричард Бах

«Я хочу нравиться тебе, потому что лето». Название песни Зои Ященко, цитированное на моей страничке на сайте знакомств, стало отправной точкой наших отношений и их же пророческим концом.

Летом я буду качаться на качелях, а ты признаешься, что ужасно хочешь меня нарисовать. Я никогда тебе не напомню об этом, а ты больше не предложишь. Все, что было летом, там и осталось.

Летом ты меня полюбил и назвал своей замечательной девочкой. Я хочу нравиться тебе, потому что осень, зима и весна. Осенью ты уходил в рейс с тяжелым сердцем, зимой по возвращении ты расстался со своей замечательной девочкой, а весной впервые не ответил на ее звонок.

* * *

Я проплакала без остановки три дня. Три дня шли дожди где-то в Бильбао. Я думаю, когда женщина так много плачет, где-то всегда идут дожди. Дождь от моих слез шел в Бильбао, там, куда судно моего мальчика доставляет газ, там, откуда я не должна была его ждать, но дождалась.

Впервые мы встретились на Казанской площади двадцать восьмого июня. Волновалась я безумно, ведь то было мое первое настоящее свидание. Я даже не была уверена, не маньяк ли он. Но никогда не поздно было спросить.

Ему пришлось наклониться, чтобы в этой толпе услышать меня.

— Возможно, уже слишком поздно спрашивать, но все-таки я спрошу. Ты не маньяк?

Привлекательный молодой мужчина с сединой в волосах удивленно засмеялся.

— Нет.

У него были голубые глаза и легкая борода, которая смущала меня на фотографиях. Но он был красив и сам несколько смущен.

— Хорошо.

— И все? Так легко поверила? — снова этот удивленный смех.

— А не стоило?

— Я не маньяк.

— Хорошо. — я поправила сумку на плече, мельком взглянув не выбивается ли грудь из платья. Это было платье на запах, и купила я его сегодня, двумя часами ранее, ведь, делая что-то новое всегда нужно иметь при себе новую вещь, или быть в нее одетой. — Тогда пойдем?

Мужчина улыбнулся, и мы отправились прочь от этой обезумевшей летней толпы. Мы миновали Невский проспект, вспомнив про литераторов, пересекли Марсово поле, столкнувшись с ревностным защитником животных и нашли Амура и Психею в Летнем саду. Тогда я узнала, что он ест коней и разбирается в картах. Первое для меня было дикостью, хотя я и не осуждала, второе — удачей, ведь карты для меня всегда были просто топонимическими преградами.

Я увлекалась литературой, он историей. Он знал стихи Брюсова и Бальмонта, я знала, кто такая Клеопатра и чей супругой она была. Он не был маньяком. Он был электромехаником, который носил инициалы Блока. В тот вечер в моем сердце появилось тепло.

Эта не была любовь с первого взгляда. Точно нет. Но по возвращении домой я знала: он станет моим. Появилось ощущение правильности. Все шло так, как и должно было идти.

— Сейчас будет странно — мы ехали в такси от метро до моего дома, я обернулась к нему со смущенной улыбкой. — Остановите, пожалуйста, у помойки.

Сдержанный кивок водителя, смех молодого человека справа.

— Это был замечательный вечер — тихо сказала я, слегка сжав его ладонь. Его пальцы тогда впервые согнулись на моей руке. Так этот молодой мужчина стал моим мальчиком.

* * *

Это не было любовью и со второго взгляда. Когда он взял меня за руку и сказал, что я ему нравлюсь, я была смущена.

— Мне, наверное, тоже ты нравишься.

Он засмеялся. Я боялась. Жутко боялась, что я какая-то неправильная, что не могу почувствовать к нему того, что все девочки мира чувствовали уже в пятнадцать. Мне казалась, мой крест — быть постоянно мимолетно влюбленной в одного из своих мужчин-знакомых.

Время спустя он поцеловал меня у подъезда. Я так переживала об этой его бороде, но поцелуй оказался сносным. Даже я бы сказала приемлемым, чтобы захотеть его поцеловать второй раз. И с каждым разом наши поцелуи были все лучше и лучше.

— Я знал, что тебе нравится эта подъездная романтика. — спустя семь месяцев шептал он, прижимаясь губами к моей шее и лишая меня шанса ответить хоть что-то. Да, от --">