Екатерина Шерга - Подземный корабль

приезжали. Вернется он когда-нибудь сюда или нет?

— Вы для себя или в подарок? — шелковым шепотом спросила девушка в синем платье, неслышно подошедшая сзади.

Морохов понял, что уже давно разглядывает противогаз, выложенный на берестяной туесок. Соседями его были кукла “Лесоруб”, погоны с надписью “ФСБ” и неотвратимый Че Гевара. Мстислав Романович велел снять с полок настольные часы с двуглавым орлом, чашу из янтаря и перламутровую шкатулку, где были изображены закат, снег и церковь. Завтра его помощник заберет эти коробки и отправит в Лондон, чтобы господин из России мог преподнести подарки своим европейским партнерам.

В самом центре улицы сидела гадалка. Своей клиентке, молодой женщине в темных очках, она показывала крупную синюю карту Таро, держа ее суставчатыми пальцами. Гадалка расположилась на раскладном холщовом стульчике, какой берут с собой рыбаки. На ней был вязаный зеленый жилет и лыжная шапочка. Именно в тот момент, когда Морохов проходил мимо этой пары, произошло то, чего он так мучительно и неудачно от себя добивался. Этот пестрый, наивный, наглый, немыслимо откровенный мир, не стыдившийся своей жадности, смог развлечь и занять его ум. Еще несколько шагов вперед — и он понял, наконец, ради чего здесь оказался.

Итальянский ресторан на углу. В его витрине на сероватом и влажном колотом льду лежали полосатые вымпелы рыб, лангуст с рыжими усами и мидии, похожие на синие блюдца чайного сервиза. Он сел на открытой террасе, заказал кофе. “И еще у нас есть сухарики, бискотти. Мы рекомендуем это классическое сочетание, вы не возражаете?” На фиг, на фиг сухарики, он пока еще не в тюрьме.

Именно на этом углу много эпох назад, в начале девяностых годов, появилось мимолетное кафе, которое как-то стремительно растаяло. Но в те месяцы жизни, что были ему отведены, заведение собирало по вечерам молодых людей, каждый из которых понемногу начинал заниматься своим бизнесом. Они еще не привыкли применять к себе частные рестораны, и цены здесь были для них едва доступны. Порции редкостных зарубежных напитков, которые Морохов и его друзья могли себе позволить, находились в прямой зависимости от первых одержанных побед и успехов,

К концу дня напротив кафе собиралось кольцо любопытного народа. Разнообразные артисты выступали в его центре: били в барабаны, танцевали брейк или выкрикивали политические частушки. Один из вечеров запомнился Морохову с особой отчетливостью. Апрельское зеленое небо. Окруженная зрителями, у стены стояла невысокая девушка в солдатских штанах и кожаной куртке, с волосами, падавшими до пояса. Под гитару она пела резким, красивым голосом то, о чем принято было петь тогда: гражданская война, красные проклятые комиссары, степь да стальной обрез, неизвестность, опасность.

Это было про них, все, о чем рассказывала та русская свобода на баррикадах. Морохову тогда исполнилось двадцать три года, до сих пор он отчетливо помнил это немыслимое ощущение энергии и жизни. И тот человек у стойки бара, наливавший лиловую, красную и зеленую польскую дрянь, был как судья, отмерявший каждому по делам его.

Сейчас Морохов выпил одну за другой две чашки эспрессо, расплатился и отправился завершать свой путь. Несколько старух сидело вдоль стены зоомагазина. В руках они держали толстые шерстяные носки, и каждый был наполнен небольшим зверем: лишь мохнатые уши и черные носы вылезали наружу. Перед одной из торговок на дне картонной коробки словно прижимались друг к другу небольшие клубы дыма с глазами, как капли дождя. Женщина перебирала свой товар, вытаскивала некоторых животных, и они топтались на ее жесткой темной ладони.

— Молодой человек! — позвала она Морохова. — Покупайте шиншиллу! Мы с вами договоримся о скидках. Это самый престижный друг дома, их держат при дворе голландской королевы.

…Через несколько месяцев он получит паспорт Австралии, или Канады, или какой-нибудь другой страны, которая предлагает гражданство тем, кто явится туда с деньгами. За пять недель, что были в его распоряжении, он торопливо регистрировал компании в офшорах, создавал договора о мифических услугах, которые эти компании ему оказали, и с помощью заключенных с ними контрактов выгнал за границу примерно половину своего состояния, а кое-что изначально лежало там на всякий случай в ячейках. Есть и оставшаяся половина. Очень скоро здесь в России за нее начнется непредставимая, невероятная война.

--">