Алексей Сергеевич Никитин - От лица огня

следом политрук того же 1-го батальона сообщает, что его комбат носит нательный крест. Да скажи ты наедине своему комбату, как коммунист коммунисту, молча закипал Кропалюк, чтобы крестами не размахивал. Не хочешь сам говорить — напиши комиссару полка, в политотдел дивизии напиши. Нет, надо ему особый отдел поставить дыбом.

О цвете портянок ротного Аклёвкина, который сидит в одном окопе с Грушевым, он даже думать не хотел. В сотне метров от того окопа — враг, мощная всё перемалывающая сила, остановить которую не может пока никто в мире. Сколько погибло? Миллион? Миллионы? Сколько ещё погибнет?.. А этот о портянках докладывает. Месяц уже как немцы под Москвой, а ещё через месяц, возможно, возьмут Москву; возможно, они завтра её возьмут, кто знает? Да будь он членом Политбюро, сам бы сейчас надел крест, если б только это помогло! Но люди не меняются, что бы ни происходило рядом с ними, люди остаются такими же, какими были, и будут такими всегда. На том и построена его работа.

— А напомни мне, Андрей, — спросил Кропалюк своего зама, старшего лейтенанта Морковина, выслушав доклад целиком, — какие задачи возлагает Политбюро на особые отделы НКВД?

— Бороться со шпионажем, контрреволюцией, диверсиями, вредительством и всякого рода антисоветскими проявлениями, — тут же отбарабанил тот. Иронию, глубоко скрытую в вопросе Кропалюка, мог заметить только человек, знавший старшего лейтенанта очень близко и хорошо. В особом отделе таких не было.

— Правильно. Вот этим и займёмся. Проверь все сигналы, тут одного дня достаточно, потом мне доложишь. По комбату из 973-го — переговори с политотделом дивизии лично, но кадило не раздувай. Воюет комбат неплохо, пусть воюет. И позови сюда дежурного.

Минуту спустя дежурный был отправлен с двумя поручениями: принести начальнику особого отдела обед и вызвать к нему командира медбата.

— А ты, — попросил Кропалюк заместителя, — сходи к разведчикам, там Кожевников из 976-го полка допрашивает окруженца по фамилии Гольдинов и должен уже заканчивать. Когда закончит, веди окруженца сюда.

Морковин вернулся через минуту, но один — полковой разведчик, прихватив Гольдинова, отправился на доклад к командиру дивизии.

— Хорошо, — поднялся Кропалюк. — Я буду у командира.

Допрашивать Гольдинова особист решил лично и сейчас хотел понаблюдать за задержанным со стороны. Как он себя поведёт? Как станет отвечать на вопросы? Гольдинов — спортсмен, реакция у него должна быть мгновенной, но реакция — ещё не всё. Кропалюка учили, что следователь только тогда правильно строит допрос, когда предугадывает ответы подследственного и твёрдо проводит линию следствия. С территории, занятой врагом, постоянно выходили бойцы частей, попавших в окружение и уничтоженных в котлах; для Кропалюка это был не первый случай и не десятый. Но особый.

Комната, занятая генералом Гудковым, ещё в сентябре была учебным классом. Там по-прежнему стояла школьная доска, висела физическая карта мира, а над ней — изображение Земли в разрезе: под тонкой бурой оболочкой земной коры скрывалась жёлтая мантия, а в середине раскалённо алело земное ядро. Со стены, из оклеенных красной бумагой рам, на собравшихся, как прежде — на школьников, смотрели Ленин и Сталин. Сталин — слегка брезгливо, Ленин — безразлично.

Настроение собравшихся у комдива отличалось от отстранённого спокойствия вождей революции. Осмотревшись, Кропалюк понял, что пропустил если не всё, то многое. У доски стояли Кожевников и Гольдинов; начальник полковой разведки крутил в пальцах огрызок мела, белые пятна бежали по рукавам его гимнастёрки, и был он похож на отличника, с треском и позором только что провалившего экзамен. Начальник разведотдела дивизии сидел, уткнувшись мрачным взглядом в стол, что-то быстро записывал штабной офицер, а начальник штаба, скривив рот, смотрел в дальний от комдива угол. Командир 261-й стрелковой дивизии генерал-майор Гудков развернул стул к доске и рассматривал чертёж. Временами он переводил взгляд на Гольдинова, который был так же спокоен и уверен в себе, как и утром, когда Кропалюк увидел его впервые. Звёзды и золотая окантовка на петлицах Гудкова, казалось, не производили

--">