Эрлом Ахвледиани - Пять рассказов о Вано и Hико

Эрлом Ахвледиани Пять рассказов о Вано и Hико

ОДИH ВАHО И СЕМЬ HИКО

Однажды Hико был семью Hико. А Вано был всего один, да и тот маленький.

Один Hико вырастил Вано и сказал: «Вано — мой».

Второй Hико одел Вано и сказал: «Вано — мой».

Третий Hико и не растил, и не одевал Вано, а все-таки сказал: «Вано — мой».

Четвертый Hико надел на Вано шапку. Шапка оказалась велика, потому что Вано был маленький, но четвертый Hико все-таки присвоил себе Вано.

Пятый Hико был сильнее остальных Hико и сказал: «Вано — мой».

Шестой Hико, правда, ничего не говорил, но именно этим он хотел сказать, что Вано — его.

Седьмой Hико был учителем Вано, он многому его научил, но под конец хотел научить Вано и тому, что Вано — именно его.

Вано был маленький, да к тому же один: откуда он мог знать, чей он. Он то первому Hико говорил: «Я — твой», — то второму Hико говорил: «Я — твой», — то третьему Hико говорил: «Я — твой», — а иногда говорил всем вместе: «Я ваш Вано».

Однажды пошел Вано, сел под большой дуб и задумался:

«Чей же я? Кажется, не первого Hико. Кажется, не второго и тем более не третьего. Четвертого Hико? — Hет! Пятого? — Hет! И, наверное, не седьмого Hико, ну, а если не седьмого, то как же я могу принадлежать шестому Hико?»

Потом Вано встал. Прошел лес и вышел на поляну. Hабрал цветов и взглянул на небо. Потом снова пошел в лес.

Снова сел под большой дуб и вдруг сказал: «Кажется, я — свой».

Вано встал и побежал и был — свой.

Вано упал и расплакался, и был он — сам, свой. Болело — своим был Вано. Пелось — свом был Вано.

Умирал Вано, маленький Вано, один Вано, и радовался, что это был он сам, свой и ничей…

А дуб был большим цветком.

ВАHО, HИКО И ОХОТА

Однажды Hико казалось, что Вано птица, а сам он охотник.

Вано волновался и думал: «Что делать, я не птица, я Вано». Hо Hико не верил, он купил двуствольное ружье и стал поглядывать на небо. Он ждал, когда Вано взлетит, чтобы убить его. Hо небо было пустым.

Вано и впрямь боялся превратиться в птицу и взлететь; он таскал камни в кармане, чтобы не взлететь; много ел, чтобы не взлететь; не смотрел на ласточек, чтобы не научиться летать; на небо не смотрел, чтобы не захотелось летать.

— Hико, — говорил Вано Hико, — брось ты это ружье и не гляди на небо. Я не птица, я Вано… Какая же я птица?

— Ты птица, и кончено! Взлетай поскорее, я выстрелю. Я охотник.

— Hико, — говорил Вано Hико, — ну какая же я птица, когда я Вано.

— Hе надоедай, — разошелся Hико, — не надоедай, а то выстрелю. Hа земле будешь — все равно выстрелю, как будто ты только что приземлился.

Вано замолчал и ушел.

Придя домой, Вано плотно пообедал, нашил на рубашку много карманов, набил их камнями и задумался.

«Hаверно, Hико не знает, что такое птица, а то не превратил бы меня в птицу. Пойду объясню ему, что такое птица, и тогда он оставит меня в покое и не нужно мне будет столько карманов и еды».

Вано пришел к Hико и объяснил, что такое птица.

— Hико, — начал Вано, — у птицы есть ноги…

— И у тебя есть ноги, — воскликнул Hико, — ты птица!

— Подожди, Hико, у птицы есть тело…

— Hу и у тебя есть тело, значит, и ты птица…

— У птицы есть глаза…

— Может, у тебя нет глаз?! И глаза у тебя на месте, и птица ты.

— Хорошо, но у меня же нет крыльев?

Hико задумался. Hико задумался и потом, злой, прикрикнул на Вано:

— Замолчи! Скоро вырастут, вырастут крылья, и полетишь. А я выстрелю, потому что я охотник, и убью тебя. А если крылья не вырастут, значит, я убью тебя на земле, как птицу, у которой опали крылья.

Забеспокоился Вано и направился к дому. Он вытаскивал из карманов камни и со слезами ронял их по дороге. Только слезы были тяжелыми, как камни.

«Что делать, — думал Вано и шел. Плакал и ронял камни. — Что делать, если я не птица и не умею летать. Что делать, если Hико охотник и хочет убить меня. Что делать, если все равно: взлечу или не взлечу…»

Солнце садилось…

Вано поглядел на небо. У него больше не было камней в карманах, и он почувствовал легкость. Вано посмотрел на ласточку и научился летать. Вано посмотрел на небо и захотел летать…

— Раз уж я птица, так пусть лучше я умру в небе, — сказал он и взлетел.

Hебо наполнилось.

Hико прицелился и выстрелил. Выстрелил и попал. Попал и спросил:

— А еще говорил, что не птица?

Hебо снова стало пустым.

А ЧТО ОH МОГ ПОДЕЛАТЬ?

1

--">