Хулио Кортасар - Зверинец

столовая на застекленной веранде. В кабинет к Луису они не наведывались, потому что Луис с утра до ночи читал; иногда он сам зазывал к себе сына и давал ему книжки с картинками, но Нино и Исабель уходили смотреть их в гостиную или в сад перед домом. К Нене они никогда не совались, опасаясь его бешеного нрава. Рема сказала, что так будет лучше, и ее слова прозвучали как предупреждение, а дети научились понимать, что таится за ее молчанием.

В общем-то жизнь была скучной. Однажды ночью Исабель задумалась, зачем Фунесы пригласили ее на лето к себе. Она еще не доросла до понимания того, что ее позвали ради Нино, желая ублажить его живой летней игрушкой. Исабель замечала лишь, что в доме тоскливо, что у Ремы усталый вид, что стоит засуха, но, тем не менее, все вокруг влажное и какое-то беспризорное. Через несколько дней она привыкла к укладу этого дома и довольно необременительному распорядку каникулярной жизни в Лос-Орнерос. Нино начал понимать прелесть микроскопа, подаренного ему Луисом, они восхитительно провели неделю, разводя букашек в маленьком стоячем прудике, заросшем листьями кувшинки, а потом капая воду на стеклышки и рассматривая их под микроскопом. – Это личинки комаров, никаких микробов вы тут не увидите, – говорил им Луис и как-то отчужденно, с легким раздражением усмехался.

Им же не верилось, что это жуткое месиво не микробы. Рема принесла им калейдоскоп, хранившийся у нее в шкафу, но они неизменно отдавали предпочтение поиску микробов и подсчету их лапок. Исабель таскала с собой дневник наблюдений, в котором было всего понемножку: и биологии, и химии, и аптекарских познаний. Они устроили аптеку в комнате Нино, реквизировав для этого все мало-мальски подходящее. Исабель заявила Луису: – Нам нужна всякая всячина.

Луис дал ей мятные леденцы, розовую ветку и пробирку. Нене – грелку и пузырек с зелеными пилюлями, непонятно какими, потому что этикетка на нем была содрана. Рема зашла поглядеть на аптеку, прочитала опись имущества и сказала, что они приобретают полезные знания. То ли она, то ли Нино (который всегда приходил в возбуждение и петушился перед Ремой) решили собирать гербарий. Пользуясь тем, что в то утро им разрешили погулять в саду, где рос клевер, они набрали образцов и вечером разложили сорванные цветы и листья на полу, подстелив под них бумагу, так что ступить в спальне было толком некуда. Перед сном Исабель записала:

«Лист номер семьдесят четыре: зеленый, в виде сердечка с коричневыми кончиками».

Ее немного раздражало то, что почти все листья попадались зеленые, гладкие и ланцетовидные.

В тот день, когда они пошли охотиться на муравьев, Исабель увидела хозяйских пеонов. Управляющего и дворецкого она знала хорошо, потому что они являлись в дом с докладом. Но эти люди были моложе, они сидели возле бараков, отдыхая в обеденный перерыв, зевали и глазели на игравших детей. Один из них сказал Нино:

– И сдались тебе эти твари.

И щелкнул его по кудрявой голове. Исабель хотелось, чтобы Нино возмутился, показал, кто тут хозяйский сын. В бутылке у них уже кишмя кишели муравьи, а на берегу ручья дети наткнулись на громадного богомола и тоже запихнули его в бутылку, чтобы вести наблюдения, идею домашнего муравейника они почерпнули из энциклопедии «Тесоро де ла Хувентуд», а Луис дал им длинный и глубокий стеклянный ящик. Вытаскивая его вместе с Нино, Исабель услышала, как Рема сказала:

– Если б они всегда сидели такими паиньками дома! И вроде бы даже вздохнула. Исабель вспомнила об

этом перед сном, в тот момент, когда из темноты перед ней выплывали лица: вот Нене, тощий и вечно мурлыкающий какую-нибудь мелодию, вновь выходит покурить под навес, вот Рема несет ему кофе, а он – ну и недотепа! – не может нормально взять чашку и, промахнувшись, стискивает пальцы Ремы; из окна столовой Исабель было видно, как Рема отдернула руку, а Нене, едва успев поймать на лету чашку, смущенно засмеялся. Черные муравьи лучше рыжих, они больше и злее. Хорошо бы запустить в ящик стайку рыжих муравьев, а потом наблюдать с безопасного расстояния из-за стекла за их сражениями. Хотя, может, они не будут драться… Устроят себе по муравейнику в противоположных концах ящика. Если так, то Исабель с Нино утешались бы, изучая привычки разных муравьев, завели бы для каждого вида свою тетрадку. Но почти наверняка они будут драться, почти наверняка грядет беспощадная война, развязанная для того, чтобы наблюдать за ней через стекло и --">