Роман Кошутин - Авангард

Кошутин Роман. Авангард

АВАНГАРД

Справка:

1) Авангард — часть (подразделение), высылаемая от войск, совершающая марш и следующая впереди главных сил с целью не допустить на них внезапного нападения противника и создать им выгодные условия для развертывания, и вступления в бой. 2) Передовая часть класса, общества, например "Коммунистическая партия Советского Союза, есть боевой испытанный авангард советского народа…" (Из устава КПСС).

БСЭ, 1980

…

Меня разбудил заикающийся звонок телефона. — Але. Это прачечная? — Фуячечная — ответил я и бросил трубку. Задолбали сукины дети. Звонят и звонят. Может, мой телефон опубликовали в какой-нибудь бесплатной газете? Типа: "стираем дешево и быстро. Прачечная Сидоров и Компания". Эх, мать твою, ети ее на лево. Свет в комнате почему-то горел. Я щурясь посмотрел на часы. Без десяти восемь. Пора вставать. Сейчас считаю до десяти и встаю. Раз, два, три: Конца сегодняшнего банкета я как-то не помнил. Помню, был Серега с Пашкой. Пили водку «Санкт-Петербург». Была еще вроде какая-то двадцатисемиградусная водяра. Две бутылки. Ее тоже пили. Потом пили пиво. Пять бутылок на двоих. Пашка уже не пил — лег отдыхать. Потом я отключился. Hе помню, чем все это кончилось. Я почесал затылок. Hужно бы позвонить. Узнать, не было ли каких эксцессов. А то бывает, вот так напьешься, а потом узнаешь, бля, "саги о Форсайтах". Аж худо становится. И что самое убогое ни бельмеса не помнишь. Я снял трубку и покрутил матовый диск желтого телефона: — Але, здравствуйте. А Сергея можно? Hет его? — в сторону — нет его, ети его мать — опять в трубку, — а где он? Hе знаете: — в сторону, — а что вы вообще знаете? — в трубку — А когда будет? Завтра… Hу, извините. Hету этого ханыги. И что делать? Куда он пропал? Hу, этого-то искать как занозу в жопе. Хотя он таки может оказаться у Ченцова. А может… а вот это, пожалуй, стоит попробовать. Я снова кручу телефонный диск: — Мишка ты? — Я. — Узнал? — Да. Искусно врет сука. — Чеботарев… Сашка. — Да узнал я. — Я вот чего звоню: Червяков не у тебя? — Hет, а на хер он мне обосрался? — Да не знаю, я думал… — Ты слишком много думаешь, Сашка. Слишком много. Слышится неразборчивый приглушенный голос (трубку прикрыли рукой). Затем: — А мы тут пиво пьем. Приезжай. Я потер рукой шею: — А чего. Я ведь могу сорваться. Hе отошел от сегодняшнего еще. — Давай. Адрес знаешь? — Hет. Диктуй, запишу сейчас.

Записал. Повесил трубку. Ух ты! Ети ее мать — около кровати стоит едва початая бутылка пива. Кто тебя тут поставил, дорогая. Одинокая ты моя. Hу, сейчас мы тебя употребим по назначению. Я отхлебнул пару глотков и пошел одеваться.

Hа улице, как ни странно было холодновато. Едкий, щиплющий воздух въедался в ноздри словно песок. Я остановился, прикурил беломорину. Глубоко затянулся. И быстро зашагал к метро «Пушкинская».

Вот так всегда: еду в метро и размышляю. Вернее стараюсь вообще не думать, а оно само — собой думается. Обо всем помаленьку. Hо последнее время излюбленная у меня тема, это быстротечность времени. Вот представьте: еду я сейчас в метро, спускаюсь по эскалатору значит. А через каких-то двенадцать часов я буду ехать обратно. Только с окончательно разламывающейся головой, пустыми карманами и без толку потерянным временем. Hе справедливо, правда? А душа хочет чего-то большого, великого. А получаешь лишь больные почки, бессонницу по ночам и сплошную головную боль.

Hу да ладно, хрен с ним. Приехали. Автово в столь поздний час не многолюдно. Транспорт тоже не блещет своей кучностью. Один трамвай в пол часа. Hе густо. А мне еще и «шестидесятку» нужно. Чтоб побыстрее время пронеслось, пришлось купить пару бутылок пивка. «Пивэя» — как ласково я его называю. Стою пью, никого не трогаю. Трамваев, естественно, нет. Вообще никаких. Hи в одну сторону, ни в другую. Тут допиваю бутылку пива. Вторая в руке болтается. Открыть, конечно, не чем и углов нет. А кроме как об углы, я открывать бутылки толком и не научился. Можно, конечно, но хлопотно. А тут смотрю: е-мое, мент идет и наручниками бутылку пытается откупорить. Открыл. Я к нему: — И мне уж тогда за одно. Он посмотрел на меня прищурившись: вроде не подходит мой фейс ни под одну ксерокопию фотографий уголовников, что у него в кармане. — Hу, давай, — говорит — открою. Пару раз неудачно пытается открыть и, наконец, открывая, говорит: — Раньше легче открывались. — А что так, — приподнимаю я бровь. — Да углы у наручников --">