Ян Гийу - Путь в Иерусалим

Ян Гийу Путь в Иерусалим

Благими намерениями вымощена дорога в ад.

«Jacula Prudentum», 1651

Глава I

В год 1150 от Рождества Христова, когда безбожники-сарацины, позор земли и воинство Антихриста, нанесли нам многочисленные поражения в Святой Земле, на госпожу Сигрид снизошел Святой Дух, и было ей видение, изменившее всю ее жизнь.

Вероятно, это видение сократило ее дни, но одно совершенно ясно — с этого дня она стала другой. Менее очевидно то, о чем много позже написал монах Тибольд, — в тот миг, когда Святой Дух явился Сигрид, было положено начало новому северному королевству, которое позже стали называть Швецией.

Это случилось в день святого Тивуртия, который в Западном Геталанде считается началом лета. Никогда еще в Скаре не собиралось так много народу, потому что никогда еще не было здесь такого праздника — праздника освящения нового собора.

Церемония длилась уже второй час. Процессия трижды обошла вокруг церкви, но двигалась она необычайно медленно, поскольку епископ Эдгрим был очень стар и шел так, словно отправлялся в свой последний путь. К тому же казалось, что епископ немного растерян, и первую молитву в освященной церкви он прочитал на обычном языке вместо латыни: «Бог, Ты, который невидимо хранит все, но для спасения людей Ты делаешь свою власть видимой, возьми Твое жилище и царствуй в этом храме, чтобы все, кто собрались здесь на молитву, получили часть Твоего утешения и помощи».

И Бог действительно, для спасения людей или по другой причине, сделал свою власть видимой. Это было действо, которое никто и никогда не видел ранее в Западном Геталанде: сияющие цвета расшитых золотом епископских одеяний, светло-синий и темно-красный шелк, благовония из кадил, которые покачивались в руках каноников, и прекрасная, неземная музыка — никто в Западном Геталанде раньше не слышал ничего подобного. А если взглянуть вверх, то создавалось впечатление, что созерцаешь небо, хотя и под сводами храма. Было непостижимо, как бургундские и английские зодчие сумели создать такие высокие и нерушимые своды. И трудно было поверить, что Бог не разгневался на людей, дерзнувших воздвигнуть собор высотой до божественных небес.

Госпожа Сигрид была женщиной практичной. Именно поэтому некоторые говорили, что она сурова. У нее не было никакого желания отправляться в тяжелый путь до Скары, поскольку весна в этом году пришла рано, дороги развезло от грязи, и она испытывала беспокойство при мысли о том, что ей придется в ее нынешнем благословенном состоянии трястись в повозке. В земной жизни она больше всего опасалась предстоящего рождения второго ребенка. Она прекрасно понимала, что если речь идет об освящении церкви, то это означает, что нужно несколько часов стоять на каменном полу, периодически опускаясь на колени, а сейчас это было для нее мукой. В том, что касается многочисленных правил церковной жизни, Сигрид была намного более сведуща, чем многие стурманы и их дочери. Познания эти, без сомнения, она приобрела не вследствие глубокой веры и не по собственному желанию. Когда Сигрид было шестнадцать, ее отец не без оснований заподозрил, что она уделяет чересчур много внимания одному их родственнику из Норвегии. Это могло привести к тому, чем дома занимаются только в супружестве, как грубо выразился ее отец. И вот девушку отправили на пять лет в монастырь в Норвегию, и, пожалуй, так бы она и прожила всю жизнь монахиней, если бы вдруг не стала наследницей бездетного дяди из Восточного Геталанда, и потому оказалось, что выгоднее отдать ее замуж, чем держать в монастыре.

Словом, Сигрид знала, когда нужно стоять, а когда падать на колени, когда нужно бормотать вместе со всеми «Патер Ностер» или «Аве Мария», которые читал кто-либо из стоящих впереди епископов, а когда совершать собственную молитву. И каждый раз, когда нужно было совершать собственную молитву, она просила за свою жизнь.

Три года назад Бог подарил ей сына. Роды длились двое суток, два раза всходило и заходило солнце, пока она обливалась потом, в страхе и боли. Она чувствовала, что умирает, и наконец это поняли и все те добрые женщины, которые помогали ей. Они послали в Форсхем за священником, который отпустил ей грехи и соборовал ее. Но тогда Сигрид осталась жива.

«Больше никогда», — надеялась она. И теперь она молилась о том, чтобы больше не было этой боли, этого --">